за шею и подчиниться.
Его поцелуй разбудил какую-то дурацкую совершенно память тела, зажег все внутри, заставил пульсировать низ живота и дико выпрыгивать из груди сердце.
Мне было хорошо с ними той ночью. Так хорошо! Так сладко… Тело это помнило. И теперь, похоже, эгоистично желало повторить кайф.
От Гнома пахло табаком, похоже, он курил здесь, на лестнице, и этот запах, и горький вкус его губ дурманили, забивая воспаленные рецепторы сумасшедшим предвкушением продолжения…
Я ничего не могла с собой поделать. Я его хотела.
Гном, наконец, оторвался от моих губ, лизнул напоследок нижнюю, мягко подбросил так, чтоб удобнее сиделось, усмехнулся моему, наверняка, совершенно ошалелому взгляду:
– Ну что, Лика… Или не Лика… Пошли, поговорим… Тут есть один знакомый твой, он тоже будет не против поболтать…
Опомнившись, я продолжила жалко сопротивляться:
– Нет, вы ошибаетесь… Отпустите… Я… Испугалась просто… Вы напали… Отпустите…
Последнее слово прямо со слезой получилось, очень прочувствованно и красиво.
Жаль только, вообще никакой реакции не вызвало.
Гном не собирался отпускать свою добычу, все время поглаживал большими пальцами крепких ладоней по заднице, с намеком так, очень даже понятным.
– Ну да, ошибаюсь… Не пизди, малыш. Я твой вкус из миллиона узнаю.
– Не понимаю, о чем вы… Не понимаю… Отпустите…
Партия безнадежно проиграна, это было ясно, как день.
Но я не могла просто так сдаться и продолжала жалко шептать, упрашивая отпустить, уверяя, что он ошибся, и я не знаю никакой Лики, что звут меня Алиса, и я тут просто работаю…
Он слушал, кивал и… Неумолимо тащил меня по лестнице вверх, все выше и выше… На директорский этаж.
Администрация у нас находилась на десятом, но Гном, казалось, даже не ощущал ни моего веса, ни лишних пять этажей.
Я, поняв, что слова не достигают цели, решила заплакать. В прошлый раз это заставило их затормозить, может, и сейчас свезет?
Но Гному было пофиг.
– Не переживай, Лика, или Алиса… Не важно. Сейчас мы поговорим и все выясним, – спокойно говорил он, успевая перепрыгивать по лестнице через две ступеньки вверх, вытирать мне слезы со щек и поглядывать по сторонам.
Бог мой, да он терминатор, вообще ничего не берет же! Впору орать дурным голосом: “Несет меня лиса за темные леса…”. Только тут не лиса, а черный, матерый лис.
Но несет с той же целью, что и лиса дурного, попавшегося на ее удочку петушка. Чтоб сожрать.
Черт…
Я, не прекращая плакать, спешно начала продумывать легенду. Понятно, что нес Гном меня к Сане, который всегда был более вменяемым в их дебильном тандеме. Не зря же он при встрече со мной внял голосу разума и отпустил. Логика же! А не тупое: “Твой вкус я из миллиона узнаю”.
Боже, бред какой… Кто только на него ловится?
Я,
