льно весь, но все же…
Перебрав вещи и разделив их на две кучи – одну для химчистки, другую для благотворительности, я упаковала их в две большие сумки и потащила в машину. Сегодня был первый рабочий день после майских праздников, а срочных заказов у меня пока не видно было даже на горизонте. Оставалась всякая мелочовка: со слежкой по вечерам за одним нечестным компаньоном из местечковой компании средней руки, да и то сегодня после обеда мне нужно будет уже сдать заказчику все отчеты и закругляться с этим делом. Поэтому я со спокойной совестью могла позволить себе заняться домашними делами. После развоза вещей по разным инстанциям в планах была еще и закупка продуктов.
Колеса на машине давно уже были обуты в летнюю резину, а сама машинка блестела после автомойки, как новенькая монетка. Грязь и дожди ушли в прошлое, поэтому хоть с этой проблемой – мойкой авто чуть ли не каждые три дня – мне можно было не заморачиваться.
Я уже закидывала сумки в багажник, когда мой телефончик стал наигрывать мелодию из «Титаника». Не то чтобы я обожала этот фильм, но поставила этот рингтон на Светку-парикмахершу, которая смотрела эти «слезы и сопли» с сотню раз и всегда говорила, что ее жизнь похожа на плаванье на этом «Титанике» – с вечно неожиданными неприятностями прямо посредине только что начавшегося счастья.
– Таня, – гробовым голосом с небольшой хрипотцой проговорила Светка. – Тебе срочно нужно приехать ко мне в парикмахерскую!
Мне не понравилась интонация ее голоса, я почувствовала даже, как мурашки у меня по шее побежали от мысли, что у нее что-то плохое случилось. Со Светкой я была знакома очень давно и знала, что просто так она таким голосом говорить не станет. А поэтому я, чтобы хоть как-то разрядиться и успокоить себя, ответила:
– Светик, я же только неделю назад у тебя стриглась и вроде как не успела еще обрасти…
– Танюха, – шмыгнула носом Светлана, игнорируя мои попытки сострить. – Приезжай ко мне на работу, разговор есть. У меня тут клиентов куча. Все как с ума после праздников посходили, словно год не стриглись – и идут, и идут… Я бы сама к тебе приехала, да никак не могу, – она опять подозрительно шмыгнула. – Начальство не отпускает. А разговор очень серьезный и не по телефону.
– Хорошо, – твердым голосом, чтобы хоть как-то успокоить Светку, сказала я. – Через пять минут буду.
В салоне, где работала Светка, народу и вправду было полно. Сама Светлана, ловко щелкая ножницами, делала какую-то невероятно модную стрижку молоденькой девушке, по всей видимости, студентке. Та без умолку болтала, как мне сначала показалось, со Светкой, но, так как Светка ничего ей не отвечала и стригла ее с сосредоточенно-каменным лицом, я поняла, что девица трещит со своей подружкой по телефонной гарнитуре, проводок которой висел у нее на шее. «Вот ведь народ нынче пошел, – подумала я, – уже и в парикмахерской рот закрыть не могут и посидеть спокойно».
Хотя такая штука, как гарнитура, была весьма удобна во всех отношениях, я пользовалась ею, только когда была за рулем, и то только по необходимости. А так она болталась у меня в машине, пылясь в бардачке. Увидав меня, Светка кивнула на стул, который стоял рядом с ее рабочим местом.
– Посиди немного, – предложила она. – Я сейчас достригу и перерыв на кофеек сделаю. В комнате для персонала и поговорим.
Я кивнула и, усевшись на стул, присмотрелась к подруге внимательнее. Глаза у Светки были красные, нос припухший, губя сжаты в одну тонкую ниточку, щеки бледные. Она явно недавно плакала и плохо спала ночью. Я начала гадать, что же у нее могло случиться. Когда я была у нее в последний раз после первомайских выходных, она была свежа, бодра и весела. Даже собиралась ехать в Покров к двоюродной сестре на свадьбу. Значит, произошло что-то экстраординарное за это время, что и подкосило всегда оптимистичную Светлану под самый корень. Если бы это было еще на свадьбе, то она бы мне раньше позвонила. Значит, это что-то произошло уже после. Может быть, только вчера вечером. То, что она плохо спала или не спала ночью вовсе, было очень хорошо видно по ее лицу.
Через двадцать минут Светлана освободилась, и мы прошли в небольшую комнату, где мастера могли отдохнуть и перекусить в свободное от наплыва клиентов время. Светка была на удивление молчалива и хмура. Она включила чайник и достала из небольшого шкафчика жестянку с растворимым кофе.
– Налить? – коротко спросила она меня.
Я не очень-то жалую такой кофе, предпочитая ему свежемолотый и свежесваренный, но чтобы хоть как-то поддержать подругу, согласилась и на такой суррогат. Светка глянула на часы и, кивнув своим мыслям, налила нам по кружке кофе, и только когда мы сделали по первому глотку, она сказала, не глядя на меня:
– У меня Вика пропала. Уже три дня как никто не знает, где она и что с ней. – Слезы помимо ее воли побежали по щекам, и она, чтобы хоть как-то сдержать их, отпила еще кофе, а потом продолжила: – Она на второй день после регистрации прямо из дома пропала. Они
