Энлиль, послал за богами-братьями, Ан к нему спустился, Энки вынырнул, собрались все большие Ануннаки. Ан, владыка неба, сел на горнее место как председатель. Энлиль повёл доклад, изложил дело.
– Вот что ныне здесь случилось. Что же делать? Не пора ли взяться за оружие? Подошла война к моим воротам!
Ан уста свои отверз, говорит Энлилю:
– Отчего это Игиги твой дом окружили, ломятся в ворота? Прикажи-ка ты, братец, своему вестовому, чтобы он пошёл к ним, узнал причину!
Энлиль:
– Слышишь, Нуску? Ступай.
Нуску взял своё оружие, пошёл, долго вёл переговоры с Игигами. Возвращается, кланяется, докладывает хозяину:
– Господин мой, ты посылал меня к бунтовщикам, вот я вернулся. Приношу ответ, излагаю дело. Все они как один тебе войну объявили. Вот что они сказали, слово в слово: «Все как один идём к Энлилю, несём нашу волю! Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. И мы терпели, но нас толкают всё дальше в омут нищеты, бесправия и невежества! Нас душат деспотизм и произвол! Мы задыхаемся! Нет больше сил. Настал предел терпению. Лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук».
Энлиль услыхал такие речи, и из глаз его покатились слёзы. Утёр он их, обращается к председателю Ану:
– Ты старший среди нас, ты обитаешь на небе, откуда нисходят законы. Дай нам всем благой закон, покажи свою силу! Порази Игигов! Побей их!
Ан уста свои отверз, говорит богам-братьям:
– За что, собственно, мы на них злимся, а они на нас? Их труд и правда тяжёл, и кругом у них одни невзгоды. Каждый день они таскают тяжеленные корзины, горько плачут, так что даже мы слышим. Я думаю вот что: пусть Праматерь создаст род каких-нибудь подвластных, назовём их, например, человеками. И мы бремя богов на них возложим. Я так думаю.
Тогда Энки отверз свои уста:
– Всё верно. Их труд тяжёл, кругом одни невзгоды. Каждый день они таскают корзины. Они горько плачут, их стенанья мы слышим. Пусть Ануннаки пред тобой все сядут по порядку, и Праматерь богов придёт тоже. Пусть она сотворит подобного нам человека. Мы на него возложим ту тяжесть, которую теперь таскают на себе боги. Корзины богов пусть носит он, человек!
Вызвали Праматерь Намму-Тиамат, повитуху богов, мудрейшую Мами. Она не поленилась, пришла в сопровождении свиты – богинь рождения. Вот женщины явились, а Энки им и говорит:
– Праматерь, у тебя сила творить и зачинать! Мы тут посоветовались и решили: сотвори-ка ты человека, чтобы было кому для нас строить и таскать тяжести! Пусть ему достанутся труды, которые назначил Энлиль! Пусть трудится он, человек!
Намму уста свои отверзла, говорит собранию богов:
– Так-то оно так, но я не могу сотворить в одиночку. Только вот с ним, с Энки. Только он оживляет. Пусть он живой глины мне даст – и я исполню!
Энки отверз свои уста, говорит
