ADED LEAGUE
Осенью прошлого года я посетил своего друга, мистера Шерлока Холмса, и застал его за оживленной беседой с очень толстым, краснолицым пожилым джентльменом с огненно-рыжими волосами. Извинившись за вторжение, я уже собирался уйти, когда Холмс резко втянул меня в комнату и закрыл за мной дверь.
I had called upon my friend, Mr. Sherlock Holmes, one day in the autumn of last year, and found him in deep conversation with a very stout, florid-faced, elderly gentleman, with fiery red hair. With an apology for my intrusion, I was about to withdraw, when Holmes pulled me abruptly into the room and closed the door behind me.
– Вы пришли как нельзя более кстати, мой дорогой Уотсон, – радушно проговорил он.
– Я боялся вам помешать. Мне показалось, что вы заняты.
– Да, я занят. И даже очень.
– Не лучше ли мне подождать в другой комнате?
«You could not possibly have come at a better time, my dear Watson,» he said, cordially.
«I was afraid that you were engaged.»
«So I am. Very much so.»
«Then I can wait in the next room.»
– Нет, нет… Мистер Уилсон, – сказал он, обращаясь к толстяку, – этот джентльмен не раз оказывал мне дружескую помощь во многих моих наиболее удачных исследованиях. Не сомневаюсь, что и в вашем деле он будет мне очень полезен.
«Not at all. This gentleman, Mr. Wilson, has been my partner and helper in many of my most successful cases, and I have no doubt that he will be of the utmost use to me in yours also.»
Толстяк привстал со стула и кивнул мне; его маленькие, заплывшие жиром глазки пытливо оглядели меня.
The stout gentleman half-rose from his chair and gave a bob of greeting, with a quick, little, questioning glance from his small, fat-encircled eyes.
– Садитесь сюда, на диван, – сказал Холмс, откидываясь в кресле и сложив кончики пальцев, как он обычно делал, когда был в судейском настроении.
«Try the settee,» said Holmes, relapsing into his arm-chair and putting his finger-tips together, as was his custom when in judicial moods.
– Я знаю, мой дорогой Ватсон, что вы разделяете мою любовь ко всему необычному, выходящему за рамки условностей и скучной рутины повседневной жизни. Вы продемонстрировали свое удовольствие от этого тем энтузиазмом, который побудил вас вести хронику и, если позволите, немного приукрасить многие из моих маленьких приключений.
«I know, my dear Watson, that you share my love of all that is bizarre and outside the conventions and humdrum routine of every-day life. You have shown your relish for it by the enthusiasm which has prompted you to chronicle, and, if you will excuse my saying so, somewhat to embellish so many of my own little adventures.»
– Ваши дела действительно представляли для меня большой интерес, – заметил я.
«Your cases have indeed been of the greatest interest to me,» I observed.
– Вы помните, что я заметил на днях, как раз перед тем, как мы приступили к рассмотрению очень простой задачи, представленной мисс Мэри Сазерленд, что ради странных эффектов и экстраординарных комбинаций мы должны обратиться к самой жизни, которая всегда гораздо смелее любых усилий воображение.
«You will remember that I remarked the other day, just before we went into the very simple problem presented by Miss Mary Sutherland, that for strange effects and extraordinary combinations we must go to life itself, which is always far more daring than any effort of the imagination.»
– Предложение, в котором я позволил себе усомниться.
– Да, доктор, но тем не менее вам придется согласиться с моей точкой зрения, иначе я буду нагромождать на вас факт за фактом, пока ваш разум не сломается под ними и не признает мою правоту.
«A proposition which I took the liberty of doubting.»
«You did, doctor, but none the less you must come round to my view, for otherwise I shall keep on piling fact upon fact on you, until your reason breaks down under them and acknowledges me to be right.
Итак, мистер Джабез Уилсон был достаточно любезен, чтобы зайти ко мне сегодня утром и начать рассказ, который обещает стать одним из самых необычных, которые я слышал за последнее время. Вы слышали мое замечание, что самые странные и уникальные вещи очень часто связаны не с большими, а с меньшими преступлениями, а иногда и там, где есть место сомнению, было ли совершено какое-либо положительное преступление.
Now, Mr. Jabez Wilson here has been good enough to call upon me this morning, and to begin a narrative which promises to be one of the most singular which I have listened to for some time. You have heard me remark that the strangest and most unique things are very often connected not with the larger but with the smaller crimes, and occasionally, indeed, where there is room for doubt whether any positive crime has been committed.
Насколько я слышал, я не могу сказать, является ли данный случай примером преступления или нет, но ход событий, безусловно, один из самых необычных, о которых я когда-либо слышал. Возможно, мистер Уилсон, вы будете очень любезны возобновить свой рассказ. Я спрашиваю вас не только потому, что мой друг доктор Ватсон не слышал вступительной части, но и потому, что своеобразный характер
