эти хлопоты заняли уйму времени и растянулись на целых три дня. Судёнышки были ветхими, плохо законопаченными и, пока сплавлялись по реке, в донные щели, заткнутые войлоком, обильно просачивалась вода. Рулём управлял один лодочник, а двое других киргиз вычерпывали воду, чтоб плоскодонки не потопли вместе с товаром. Однако несмотря на хлипкость плавучих средств, переправа прошла успешно, всё имущество каравана в целости и сохранности перекочевало на другой берег Или. Людей и тем более перевезли без проблем.
Один забавный эпизод произвёл немало веселья среди киргиз и внёс в хлопотную, нудную работу оживление. Козы-Корпеш так решительно воспротивился, когда его Досу хотели привязать к хвосту лодку, будто покушались на сокровенное. Девицы и те с такой горячностью не отстаивают свою невинность. Он даже отказался переправляться в лодке и поплыл рядом с карабаиром, держа его рукой за подпругу. Веселье албанцев подхватили приказчики и работники каравана, потешаясь над синеглазым киргизом, плывущим рядом с Досом, задравшим над волнами чёрную морду. Хозяин в точности копировал коня, вытягивал шею вверх, чтоб вода не плеснула в лицо. Со всех сторон стоял гогот. Вслед летели иронические подбадривающие советы. Зрелище и впрямь было комичным. Алимбай сначала с тревогой следил за плывущей парой (всё-таки течение сильное, не унесло бы, да и вода холодная, у другого уже судороги начались бы), но, видя, что друг в помощи не нуждается, а единственное чувство, которое его обуревает, – злость (а может, именно она и помогает), успокоился и стал покатываться вместе со всеми.
Как ни странно, выходка Козы-Корпеша, вызвавшая водопад насмешек, ничуть не уронила его в глазах киргиз. Наоборот. Вместо презрения в адрес героя курьёза отовсюду слышалось одобрение, граничащее с восхищением. Не каждый станет на защиту коня, увидев для него унижение и обиду, пусть даже и мнимые. Да что там коня! Близкой родни. Хмурого и дрожащего на ветру Козы-Корпеша встретили на берегу лучше не надо. Обтёрли насухо. Накинули одеяло. Дружелюбно посмеиваясь, хлопали по плечам, хвалили за смелость, называли батыром. Теперь он для киргиз свой в доску, про косые взгляды и недоверие можно забыть.
Переправа закончилась в самый канун великого мусульманского праздника Курбан-байрам, а посему отпраздновать его решили здесь, на левом берегу Или. Развьюченных животных огородили, натянув на колья верёвки, чтоб не разбрелись и чтоб к ним не подобрались злые арвахи. Так издавна поступали киргизы, разбивая в пути стоянку. Зелёной травы здесь было вволю, так что и для баранов имелось добротное пастбище. Весь остаток дня заняли хлопоты по обустройству огней (т.е. кошей – палаток) и сортировке имущества, которое, выгрузив из лодок, сваливали без разбору, кучами.
Вымотавшиеся за день, караванщики могли бы себе позволить выспаться как следует, но тем не менее поднялись чуть свет и, совершив ритуальное омовение, облачившись в новые одежды, все как один
