можно твердить про этот пафосный «шанс»? Заладил…
И как это он догадался, что я решила, что он страшный? Хотя это, наверно, было не так уж и трудно…
Но что касается его мольбы, нет, пожалуй, нет. Надо его послать. Слишком уж мягкотелый. Слишком странный и настойчивый. С таким лучше не связываться. Да, надо послать.
А с другой стороны, давно у меня не было никаких приключений. Если так подумать, это ведь забавно: идти на свидание вслепую. Жутковато, конечно, но весело. Без сомнений, это риск, тем более что я еще ни разу ни с кем так не встречалась, но ведь он прав: ничто не помешает мне уйти. А если разочарование окажется уж очень сильным, даже убежать во весь дух. Все равно об этом никто не узнает.
Я сильно колебалась. Между тем последовало следующее сообщение:
«Как насчет Никольского парка на Красной улице? Завтра в семь часов вечера? Мы могли бы сначала погулять, а потом зайти в ресторан поблизости? Пожалуйста, ответь, Арина».
Хм, а ведь это неплохой вариант. Завтра суббота, а по выходным в парке всегда полно людей, так же, как и во всех близлежащих кафешках. Видно, он не темнит, раз предлагает такую безопасную для меня программу.
Но, черт побери, кто же он такой? И неужели он сейчас в Тихом? Владислав Рахманов… Если ему действительно двадцать семь лет, и он не женат, о нем бы весь город галдел, как о потенциальном женихе. До меня бы такая информация уж точно дошла, хотя бы через маму. Но я никогда о нем не слышала. Вероятнее всего, он не местный. Но тогда что он тут делает?
«Арина, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!»
Я вдруг осознала, что все это перестало быть для меня пустой забавой. Что-то тут определенно было не так, но я не могла понять, что именно. Одно мне было совершенно ясно: от этого типа надо избавиться и избавиться как можно скорее!
Давай, Арина, соберись, тебе это под силу! Ты же видишь, что человек невменяем, так пошли его к чертовой бабушке и ее племянникам!
Но я уже знала, что не смогу так поступить. Что-то во мне яростно требовало, чтобы я согласилась на эту глупую аферу.
«Ладно, давай. Завтра в семь часов я буду у входа в парк».
Господи, как он обрадовался! Меня никогда еще никто так не благодарил. Под конец я даже почувствовала неловкость, ведь, в сущности, я не сделала ему ничего хорошего. Всего лишь согласилась пройтись с ним и поужинать (а это в какой-то степени было приятно и мне самой), но он был необорим в своих изъявлениях признательности, так что я окончательно уверилась в том, что мне предстоит завтра встретиться с каким-то неописуемым страшилищем.
Так благодарить девушку за согласие пообщаться мог либо полный дурак, либо невыразимый урод. Этот дураком вроде не был, следовательно, оставалось второе. И во что я только влезла! Надо было все-таки послать.
А хотя, кто знает, вдруг это как раз то, над чем я буду смеяться в старости? Впрочем, до старости и ждать не придется. Уже теперь все это походило на какую-то юмористическую повесть. «Повесть об Арине и ее уродце».
