и все.
– Люблю.
– Нет.
Юля подошла к Алеше, обняла его и заглянула в глаза.
Лена была дочерью одного из многочисленных помощников Брежнева. В 70-е годы это было крайне определенное качество жизни. Сейчас – это не говорит ни о чем: к сегодняшнему дню разброс вариантов судеб детей и внуков бывших партийных руководителей страны и лиц приближенных к ним – слишком велик. Но Лена начинала свою взрослую жизнь именно в 70-е годы.
В те далекие годы Лена, впрочем, как и все люди нашей страны, была уверена в своем будущем. После школы она поступила в МГИМО на факультет журналистики.
Сережа Коломеец в этом институте номенклатурных детей был парвеню. Мама – начальник ЖЭКа – кое-что могла в этой жизни и, может быть, в чьих-то глазах – очень многое, но аристократическим подобное происхождение в МГИМО не называлось. Парвеню – он и есть парвеню, выскочка. Но, собственно, это и было Сережиной задачей – выскочить, прорваться, достичь. Он еще не понимал тогда, что особых талантов не имеет, что поверхностен, без вкуса, без воли, без трудолюбия. Но знал, что прорваться должен. И – что прорвется – тоже знал.
Мать его больно уж тяжко пробивалась – одному Богу известно, на что шла, чтобы занять пост, до которого даже в смелейших мечтах не дотягивалась. Лимита. Все сделала сама и без поддержки. Выжила из своей судьбы 400 процентов. Сын должен был повторить ее опыт на новом уровне – он уже не начинал с нуля – у него был трамплин. Да еще какой!
Уже на первом курсе Сергей внимательно осмотрелся. С прискорбием, хотя и не с отчаянием, отметил, что сокурсники – совсем другие, не такие, как он и его прошлое окружение. Сокурсники смелее, свободнее, чем он, они образованнее, они умнее, наконец, хитрее, дипломатичнее, они лучше воспитаны, они всегда и везде знали, как себя вести. Они относились к нему свысока – не только из-за того, что его мама была неровня их родителям. Он сам был им неровня. Но – выбор у него был. И время – было.
Сережа остановился на Лене Петровой. Нельзя сказать, что Сережа наигрывал свою влюбленность в Лену. Он и в самом деле страстно хотел ее и все, что было с ней связано, – легкую безоблачную карьеру, безбедную стабильную жизнь.
Он дождался подходящего момента – ко второму курсу все уже разбились по парам, и Лене показалось вполне естественным, что и у нее появился поклонник.
В конце третьего курса многим студентам светила стажировка за границей. Но только не Сереже. Он грустно сообщил об этом своей подружке. Лена попросила отца. И стажировка за границей состоялась. Не то чтобы Ленин отец хотел таким образом завлечь жениха – хотел проверить, годится ли этот более чем скромных способностей парень хоть на какое-то дело. Оказалось – годится, не лучше, но и не хуже других.
Лена попыталась было выскользнуть из Сережиных рук, влюбившись на четвертом курсе в сына председателя ставропольского колхоза. Но у того был слишком дурной характер, слишком независимый характер, чтобы переиграть Сергея.
Дождавшись очередной ссоры Лены и колхозного парубка, Сережа поставил вопрос ребром. Ленины родители зудели: не морочь парню голову – решайся.
