да, – кивнул я, – имел в виду топливо.
– А на ентом топливе, – спокойно продолжал наш хозяин, только броневики ходят, да еще «скворечники» ихние… А вы, стало быть, броневик угнали?
Все во мне внутри сжалось: кажется, этот простой фермер гораздо умнее, чем выглядит, и сейчас проверяет нас на честность. Вот кто поручится, что они не нашли наш «Гром», «сидящий» в лесу на подогнутых лапках? Весь этот шикарный ужин – это гостеприимство, не более… А наша дальнейшая судьба будет зависеть от этого разговора.
Но даже если бы у меня было бы с собой оружие, смог бы я сейчас кувыркнуться на пол и перестрелять всех этих людей своими фирменными «кросс-шутами»? Нет – я бы не смог. А вот мы для них – подозрительные чужаки, и они смогут сделать с нами то, что покажется им правильным, для защиты их дома и спокойствия.
– Бронеход мы угнали, – ответил я спокойно, – на нем и ушли.
– Ага, – кивнул фермер, – правду говоришь, видали мы тот бронеход. Еще удивились – кто енто его бросил? Феды так себя не ведут, верно. А тогда, Захар, – он переиначил мое имя на свой лад, – такой к тебе вопрос: как же полицай с такой машиной-то управился? Машина сложная, не всякий-то водила с такой сладит.
Я чувствовал, что под ногами начался тонкий лед.
– Так я до НОБНОТа в жандармах служил, – ответил я, – там проходил курс вождения. Да не очень-то и научился. Если б Генрих за стрелка не отработал – там бы и остались…
Миллер снова не проявлял никаких эмоций, но на его лысине выступили мелкие капельки пота, может, от алкоголя непривычного, а может, еще от чего.
– Значит, жандарм бывший? – вклинился внезапно Прохор. – А ты не из бывших «люци»? У нас тут их ой как не любят!
– Не все жандармы были за эволюционеров, – спокойно ответил я, – я служил федам всегда.
– И чего наслужил? – насмешливо переспросил Архип, вызывающе стрельнув на меня взглядом.
Я ответил ему пристальным и прямым.
– Контузию под Корсун-сити, – медленно произнес я, – в пятьдесят втором году.
На некоторое время повисла пауза.
– А где служил? – наконец спросил Пухов почти безразличным тоном.
– Сто третья отдельная мотострелковая рота жандармерии, – ответил я, нагло протянув руку к бутылке самогона и налив себе стакан почти до краев.
– Ну что же, – Пухов посмотрел на меня пронзительным взглядом, – слыхал я про «сто третью», двоюродный брат моей жены там служил, Сваровски его фамилия…
Я так же нагло, без тоста опрокинул приятную жидкость себе в рот и закусил нежной форелью.
– С ним служил, – глухо ответил я, прожевав рыбу, – погиб он там. Осколок в живот получил.
В тишине раздался всхлип: это жена хозяина Наталья прижала к глазам платок.
– Налей-ка нам, Прохор, – все так же спокойно произнес Пухов, – помянем ребят.
Прохор налил, и мы выпили не чокаясь.
