утренняя щетина.
На Артёма не похож, а то я сначала было решила: лично поздороваться захотел.
– Эльза Майер?
– Она в гримëрке! – киваю как болванчик. – Переодевается! Сейчас выйдет! Подождите её тут. А я, пожалуй, пойду. Меня дети дома ждут. Голодные. Трое. И их папаша. Ну знаете…муж.
Мужик даже не усмехается. Окидывает меня взглядом от головы до пальчиков ног, упакованных в босоножки, как будто прикидывая в уме, влезу ли я в его багажник.
Но я не хочу в багажник!
– Взрослым дядям врать нехорошо.
Вцепляется в мой локоть мёртвой хваткой, заставляя перебирать ногами в том направлении, куда он меня тащит. А не туда, где виднеется спасительный знак метро.
Мы пересекаем полупустую утреннюю парковку и останавливаемся рядом с огромным чёрным внедорожником.
Полностью тонированным. Становится неуютненько, и я молюсь всем богам, чтобы внутри оказался мой бывший сводный брат, а не кто-то ещё.
Мало ли кто еще захотел повидаться с утра. После этой ночи я уже ничему не удивлюсь.
В голове опять рождаются планы побега. И все как один провальные. Я уже просто не знаю, от кого бежать на этот раз. И куда? И как далеко?
– Вы действительно обознались.
– Хватит трещать.
Бугай, не отпуская моего локтя, открывает дверь в машину и бесцеремонно подталкивает меня внутрь.
– Эй! У меня нежная кожа, останутся синяки. Я зафиксирую их как побои и накатаю на вас заявление, – шиплю дикой кошкой, пытаясь вырваться.
– Не сомневаюсь, что все так и будет, – безэмоционально говорит широкоплечий шкаф.
Мое шёлковое чёрное платье задирается, когда я не совсем элегантно залезаю в салон.
Темно и тихо работает кондиционер.
Приятно пахнет кожей и деньгами. Деньгами, которые заплатил за меня почти чужой человек, который раньше был роднее всех.
Теперь я уверена: это именно он.
Кожа покрывается мурашками, а сердце гулко бьется о ребра в такой забытой за разлуку, предсмертной агонии.
Блокировка двери заставляет трусливо дернуться к окну и прикрываю глаза.
Меня окутывает знакомый запах, который я обещала себе забыть. Но даже годы, проведенные порознь, не смогли вычеркнуть его из моей головы. Въелся под кожу. Артём пахнет мускатом, бергамотом, лимоном. Всегда. Это его запах. Запах его мужского тела, геля для душа и туалетной воды.
Неизменно.
Я осторожно тяну носом воздух, вбирая в себя как можно больше, и шумно выдыхаю.
О боже! Я как будто вернулась домой. В комнату Артёма на втором этаже особняка, принадлежавшего его отцу. Там пахло так же. Точь-в-точь.
Мне снова семнадцать и я, влюбленная дурочка, пробираюсь в спальню к своему сводному брату, чтобы стащить из шкафа его футболку. И спать в ней всю ночь.
Чувствую легкое колебание напряженного воздуха и широко распахиваю глаза.
Артём
