рано утром. Следует допросить слуг, но вряд ли мы чего-то добьемся.
– Вы хотите сказать, что ее написал кто-то из живущих в доме? – изумился доктор Солано.
– Да. Скорее всего, бумажку просто подсунули под дверь.
– Значит, сеньор Рико получил это предупреждение и тут же каким-то образом принял яд?
В эту минуту снаружи послышался шум: несколько человек поднимались по лестнице, громко при этом разговаривая. Брат Бартоломью без лишних размышлений пересек комнату и распахнул дверь. Там стоял пожилой господин с совершенно лысой головой и неохватным животом. За его спиной перетаптывались с ноги на ногу двое стражников.
Толстяк с изумлением уставился на монаха:
– Я думал, сеньор Рико испустил дух не менее часа назад. Что вы здесь делаете?
– Меня зовут брат Бартоломью. Я принадлежу к доминиканскому ордену и последние двадцать лет служил в инквизиции Кавайона…
– Да-да, что-то о вас слышал, – посетитель прошел в комнату, оттеснив монаха со своего пути. – Ну а я – Эрнесто Каррера, судебный следователь Кадиса. Стало быть, сеньор Рико мертв?
– Мы полагаем, он был отравлен, – подал голос доктор Солано, удостоившийся приветственного кивка от следователя. – Я наблюдал агонию последнего часа, все признаки отравления мышьяком налицо.
– Что ж тут удивительного? С такими увлечениями… – сеньор Каррера уселся на единственный в комнате стул и вздохнул. – В доме целая башня с ядами – странно, что за двадцать лет отравилось всего два человека.
– Полагаю, тут все не так просто, – заметил брат Бартоломью, – в его руке обнаружилась записка, в которой некто предупреждает, что в доме живет убийца.
– Да ну? Где же она?
– Лежит на подоконнике.
Следователь с усилием поднялся и просеменил к окну. Он с минуту щурился на неровные строчки, шевеля губами и, наконец, обернулся к монаху:
– Ну и что? Какие-то бредни сумасшедшего. Дурацкие слухи о Черном Рико много лет гуляют по Кадису, наверняка бедный сеньор получал такие письма пачками.
– Не припомню этого… – возразил доктор Солано. – Я живу здесь много лет и могу поклясться, что сеньору Рико никогда не присылали подобной чепухи.
– Значит, кто-то из сплетников наконец научился грамоте, – ухмыльнулся следователь. – Лучше так, чем писать ложные доносы и прибавлять мне работы… Стало быть, здесь у нас очередной несчастный случай. Надеюсь, наследники разберутся с этой жуткой башней и превратят ее во что-нибудь более благопристойное.
– Вы не собираетесь начинать следствие? – прямо спросил брат Бартоломью.
– Для этого нужно преступление, а здесь его нет. Все-таки французы слишком впечатлительны… – сеньор Каррера дал отмашку стражникам, после чего продолжил: – Можно было бы заподозрить самоубийство, но его духовник мне ничего об этом не сообщил. Передайте родне, что для подобающих похорон нет препятствий. А мне пора возвращаться к своим делам. Всего доброго, сеньоры!
Он
