Кирилла. Они стоят в дверях. Вижу, как женщина мягко кладет пальцы на локоть собеседника. Как не отрывает от него глаз и придвигается чуть ближе. И не могу не отметить, что они прекрасно смотрятся вместе. Почти идеальная пара. Почти – потому что Кирилл выглядит не очень довольным. Может, ему неудобно, что я наблюдаю эту сцену? Снова отворачиваюсь к стене.
Через пару минут за спиной опять хлопает дверь, а Кирилл подходит ближе. Кивает на картину и спрашивает:
– Твоя? – я молчу, он поворачивается и читает подпись: – Кенан? Подожди, это что, твой псевдоним? Мужской?
– Не здесь, – недовольно ворчу я. Кирилл еще раз внимательно осматривает картину, потом говорит:
– Ладно, пошли отсюда.
Но как только садимся в машину и трогаемся с места, сразу возвращается к своему вопросу. Вздыхаю и объясняю:
– Кенан – прямая отсылка к моему имени. Библейский персонаж, правнук Адама и Евы.
– Но почему мужское имя? В библии полно женских.
– Все очень просто и приземленно. Картины художников-мужчин покупают чаще. Надеюсь, тебя это не шокирует? – задираю бровь. – Не знаю, чего ты ожидал. Но я совсем не романтик. Кстати, значение этого имени переводится как стяжание.
– Похоже, оно работает, – усмехается Кирилл. – Сколько стоит та картина, что я видел?
– Сорок тысяч.
– А за прошлый месяц продали пять. Неплохо. Почему отказываешься поднимать цены?
– Хочу, чтобы картины могли купить все, кому они откликнутся. А денег мне вполне хватает.
– Но ты никому об этом не говоришь, да? И вся твоя родня считает, что тебя содержит отец. Все же почему инкогнито?
– Первая причина та же. Таинственность хорошо сказывается на продажах. Во-вторых, я очень ценю свободу и приватность. Терпеть не могу всякие интервью, встречи с поклонниками и подобные вещи. А так меня никто не трогает. Не ждет, что буду соответствовать чьим-то стереотипам. Но, кстати, не сильно я и скрываю. Юра, например, был в курсе. Мы же жили у меня. А насчет родителей: они все-таки мне помогают. Квартиру купили. У меня не было столько денег. Да и сейчас бы не хватило. Но я собираюсь постепенно все вернуть.
– Понятно, – кивает Кирилл. И тут же интересуется: – Ларису давно знаешь?
– Чуть больше трех лет. Познакомились на какой-то тусовке. Поболтали немного. Понравились друг другу. Она пригласила меня в свою галерею. Рассказала, что в названии зашифровано ее имя: Соколова Лариса. А я поделилась, что тоже рисую. Она захотела взглянуть. А потом уговорила меня выставить картины у нее.
– Странно, что мы с тобой не встретились раньше. В той же галерее, например. Я там часто бываю.
– А я нет. Стараюсь соблюдать инкогнито. А с Ларисой мы все же не подруги. Пересекаемся иногда, но на нейтральной территории. Она мне нравится. У нее отличная хватка.
– Да, Лариса молодец!
