да. Надеюсь, так и останется. Задавали обычные вопросы. Что видел, что слышал. С кем говорил. Должен сказать, все было очень вежливо, даже формально. Без давления.
– Это понятно. Николай Петрович явно курирует дело и придерживает коней. С одной стороны, это хорошо. Нас не будут доставать. С другой стороны, боюсь, следователи вообще не станут проявлять рвения. Не уверена, что нам это на руку. Кстати, тебе удалось уладить свои дела с Коршуновым?
– Вполне, – кивает Кирилл. – Он обещал поддержку. Коньяк, действительно, помог, спасибо!
– На здоровье, – усмехаюсь я. Некоторое время Кирилл молчит и вдруг непонятно к чему говорит:
– Я объяснился с Элиной.
– Знаю.
– Откуда?
– Она мне сегодня звонила.
– Вы общаетесь? Вчера мне так не показалось.
– Ну, общением это вряд ли можно назвать. В основном там были крики и междометия.
– На тему? – хмурится Кирилл.
– Что я злая похитительница мужских сердец.
– Извини, – морщится он. – Не думал, что она обвинит в этом тебя.
– Извиняешься за то, что моя сестра – дура? – недоуменно выгибаю я бровь.
– Нет. За то, что дал повод надеяться.
– Поверь, ей повод и не нужен, – качаю головой.
– Тебя это совсем не огорчает? Вы все-таки сестры, – он смотрит на меня с подозрением.
– Меня мало что огорчает. И Элина точно не входит в этот список.
– А парень, которого убили, входит? – вдруг спрашивает Кирилл. – Вы ведь встречались?
– Понятно. Заткнуть фонтан красноречия сестры невозможно.
– У тебя как раз неплохо получается. Вчера своими глазами наблюдал.
– Только когда я рядом. А потом ее опять несет.
– Так что с этим парнем? У вас все в прошлом? – возвращается к своему вопросу Кирилл.
– Слушай, тебе какая разница? – недоуменно спрашиваю.
– Просто мне все это не нравится. Хочу разобраться.
– Я тоже хочу.
– Тогда у нас есть что-то общее. Может, посидим в кафе и обсудим нашу проблему?
– А здесь тебе чего не обсуждается? – хмыкаю я. Он не отвечает и снова меняет тему:
– Ты шла на работу? Чем занимаешься?
– Меня утомили твои вопросы, – признаюсь я. И добавляю: – Уверена, сестра тебе все про меня рассказала. Выдала, так сказать, подноготную.
– Она говорила, ты просаживаешь родительские деньги.
– Ну вот, чем не ответ на твой вопрос?
Кирилл вздыхает, задирает одну бровь и раздраженно уточняет:
– Можно спрошу: я тебе чем-то не нравлюсь?
– Почему же. Ты очень даже симпатичный. Только задаешь много вопросов.
– Издеваешься, – даже не спрашивает, а констатирует Кирилл.
– Нет. Просто жду, когда до тебя наконец дойдет, что я не люблю отвечать на дурацкие вопросы.
– Хорошо,
