я, рассудив, что она сможет наверстать и исправить ошибки, решил плюнуть на принципы и помочь ей. Не то чтобы я никогда не давал взятки, но заносить руководству вуза, чтоб оставили непутевую дочь… Неприятно. Мы обсудили все с женой, сошлись на том, что Ксюша впервые в жизни сильно влюблена и этот опыт ей нужен. Когда и безумствовать, как не в юности, etc. Я дал денег, и Ксюша отрапортовала, что ей разрешили пересдать и она учится дальше. Мы с женой выдохнули. Ксюша никогда нас не обманывала, и у нас не возникло ни малейших сомнений.
В дневнике между тем появилась запись:
«Выгрызла у папы еще двадцать штук, якобы на вуз. Теперь все, назад дороги нет. Договорилась с М., Т. и А., чтобы, если вдруг речь зайдет с родителями, не забывали, что говорить. Главное – мне удалось помочь Д., ну хоть чем-то. А вуз – никогда мне не нравилось там учиться, не моя дорога. О. [аспирантка, начальница которой содержала Дибока] уговаривала держаться подальше – никто из них его не понимает – человек на грани стоит, его нельзя мерить их мерками, вот все это, „живет за счет той, этой“, да какая разница-то, если человек-то настоящий, если он мучается, и если для малейшей надежды я могу дать, то как я могу не дать».
О том, что Ксюшу все-таки отчислили, я узнал уже после ее смерти. Нам она врала, что продолжает учиться.
11
Д. вышел из больницы в начале февраля и тут же, не увидевшись с Ксюшей, уехал отдыхать. Ксюша узнала от той же М. И., что уехал он с Тортиллой, и серьезно психанула. Настроение у нее резко меняется, она лежит носом к стене, но пытается все скрыть от нас.
«Больше никогда я не буду к нему относиться так, как раньше. Когда с ним было плохо, он рыдал мне в жилетку, говорил, какие суки все вокруг, как тьма сгущается и я одна ему нужна. Я для него вуз бросила, все цацки продала, чуть собой не начала торговать. Теперь у него все хорошо – и он меня просто посылает и едет греть кости своей старухе-процентщице. Небось она его не стала спасать. А что, собственно, за дела у него такие крутые? Он просто опричник. Эта парочка, Д. и Е. Р.-Р., – они и есть слияние власти и собственности в России, ебутся там на папины деньги. Больно и унизительно мне. И еще какое-то мерзкое чувство в душе, как будто не могу отплеваться. Кажется, Д. что-то сломал во мне, и я уже никогда не стану прежней».
«Все, я забыла Д., я буду думать о том, что делать дальше. Мне нужно начинать работать. Выходить к людям и думать больше о деле. Это была болезнь, я выздоровела».
Если бы так. Дибок возвращается – и снова хаос в ее душе.
«Не могу понять. Все так искренне, так радостно… Может, ему правда нужно было просто отдохнуть от всего. Это ведь его право».
«Тебе нужно избавляться от эгоцентризма, Ксения. Ты просто единственный ребенок, тебе кажется, что вокруг тебя все должно крутиться. Легче, легче относись к таким вещам!»
Она занимается самовоспитанием:
«Мои недостатки: 1) потребительское отношение к людям; 2) цинизм; 3) расчетливость; 4) неустойчивое настроение – то падаю, то взлетаю; 5) нарциссизм, самолюбование; 6) узость мышления; 7) собственничество».
