им вешает медали.
Зверь не способен на такое.
Убив он ищет лишь покоя,
Чтобы еду переварить.
Но человек готов убить
Не для еды,
А просто так.
Он будет сыт,
Но он – убьет,
И оправданий тысячу себе найдет.
И в этом наш перед природой грех,
Что миллионы убиваем
И… не съедаем!
Друг-Советник
– Так вот ты про какой инстинкт,
Который убивать велит…
Царь
– Не про него,
Он только часть
Инстинкта, что зовется
…Власть!
Друг-Советник
– Что за инстинкт?
Не слышал про такой.
Царь
– Его ты не пощупаешь рукой,
Нельзя понюхать
Или надкусить,
Чтобы немножечко вкусить.
Ни осязать,
Ни подержать,
Ни в руки взять,
Ни притянуть,
Ни даже языком лизнуть,
Нельзя услышать
Или разглядеть,
Хоть в оба глаза на него смотреть.
Друг-Советник
– Так может нет его?
Царь
– Он – есть,
Его приверженцев не счесть.
Что самка – раз ее покрыв,
Ослабнет страстный твой порыв.
Захочешь есть,
Захочешь спать,
А завтра рано так вставать…
Что смерть, которая страшна,
Покуда в гости не пришла,
А как пришла – не бойся зря,
Поскольку нет уже тебя.
Все это только лишь мгновенья
Для страха,
Или упоенья,
Которые сейчас пройдут…
И в утешенье снизойдут
К тебе заботы и покой…
И ты махнешь на все р
Рукой.
Такой премиленький инстинкт,
Который сильно не зудит…
Друг-Советник
– А тот – зудит?
Царь
– А тот – скребет,
Душе покоя не дает.
Страданий этих не прогнать,
Не снизойдет к нам благодать,
Чтоб передышку нервам дать.
Друг-Советник
– Каков инстинкт!
Царь
– Приобретенный,
Историей людской взращенный,
Из войн,
Турниров
И костров,
Из разоренных городов,
Из – права дать или не дать,
Или по
