не встретила! Вот увидишь, как найдёшь того самого, напрочь забудешь и про гордость, и про слова свои.
– Никогда! – решительно отрезаю в ответ. Я себя знаю: унижаться ради внимания к собственной персоне я не стану ни за какие коврижки.
– Спорим?– спрашивает подруга, растягивая губки в хитрющей улыбке, словно знает что-то, чего пока не знаю я.
– Легко, – соглашаюсь с Полинкой. Пусть даже не думает, что она права.– На что спорим?
– На желание!
– Договорились! Я не проиграю!
Несколько часов усердных тренировок пролетают как одно мгновение. Танец – моя стихия. Я растворяюсь в нём, отдаюсь целиком, сливаюсь с зажигательными ритмами самбы и парю под звуки медленного вальса. Не замечаю усталости и того, как гудят ноги от нескольких часов на каблуках в постоянном напряжении. Мне мало! Хочется ещё и ещё.
– Арин, давай по домам, – вздыхает Толик. Мы с ним занимаемся в паре последние лет пять. Он такой же неутомимый, импульсивный, страстный в своих движениях и жадный до высоких результатов, как и я, но сейчас и его силы иссякли.
– Сезон не за горами, Толь, – обречённо вздыхаю я. Моя мечта – попасть на международные соревнования в Венгрии, но для этого нужно как следует поработать. Марина Сергеевна, наш тренер, усложнила латиноамериканскую программу по максимуму, и оттачивать новые элементы до совершенства нам предстоит ещё долго. Но через силу заставлять Зубова танцевать бесполезно, потому даже не жду, что он согласится на ещё один прогон.
– Успеем, и так каждый день на паркете, – отмахивается парень и идёт к окну, где на подоконнике его дожидается бутылка с водой.– Мать попросила с мелкой посидеть, так что извини.
Деваться некуда, и я соглашаюсь. Хватаю вещи и тащусь в раздевалку. От одной мысли, что ждёт меня дома, мне становится не по себе. Вряд ли отец спустит мне с рук утреннюю выходку.
– Арина Петровна, у вас всё хорошо? – доносится с водительского места спустя минут десять пути участливый голос Родика.
– Да, – коротко отвечаю, не желая обсуждать с ним свои проблемы. Мы не друзья.
– Пётр Константинович просил сообщить, что сегодня ужинает не дома. Они со Снежаной Игоревной уехали, – излагает Родик, а я выдыхаю: очередной разговор с отцом по душам откладывается в долгий ящик. Ещё пара дней, и старик даже не вспомнит, что я учудила.
– Кир с ними уехал?
Мысленно скрещиваю пальчики, но Родик быстро возвращает меня на Землю:
– Нет. Кирилл Вячеславович дома.
– Чёрт! – вырывается чуть громче, чем рассчитывала. Ловлю на себе вопросительный взгляд водителя, но отвечать не считаю нужным. Ничего не изменилось – мы не друзья.
Огромный дом встречает меня какой-то недоброй тишиной и предвкушением мести Кира. Стараясь не шуметь, на цыпочках пробираюсь в свою комнату и, повернув в замке ключ, выдыхаю.
«Наверно, придурок ушёл куда-нибудь», – проносится в мыслях.
Прижимаю
