эти маневры были проведены не просто так. Вскоре от лагеря отделились две фигуры и спустились в ложбину. Благодаря своим переходам Мишка оказался в нескольких шагах от тихо беседовавшей пары. Сопровождавший японца третий пришлый, горячась, то и дело повышал голос, на что японец тихо шипел на него сквозь зубы.
– Вы понимаете, что предлагаете мне?! – возмущался пришлый.
– Всего лишь обменять мои знания на голову одного грязного раба.
– Он не раб. Да, он простой крестьянин, но не раб.
– Хорошо. Пусть будет грязный крестьянин. Вы хотите получить повышение по службе и избавиться от своего начальника? Тогда подарите мне голову этого сопляка, и я помогу вам. Поверьте, я много знаю. Уберите его и уговорите своего начальника вернуться в город. Там мы заберем моего брата и поедем в вашу столицу. Даю вам слово. Сведения от меня будете получать только вы.
– Зачем вам это? – спросил пришлый, явно поддаваясь на уговоры.
– Он оскорбил меня и моего брата. Такие оскорбления смываются только кровью. Имейте в виду, или так, или я буду водить вас по этому лесу до следующего года.
– Почему я должен вам доверять?
– Потому что я дам слово самурая древнего рода и поклянусь именем Будды Амиды. Это священная клятва.
– Хорошо, – тихо выдохнул пришлый. – Но мне нужно время на подготовку. Это нужно сделать так, чтобы все подумали, что это случайность.
– Его голова… – напомнил японец.
– Зачем она вам, если он умрет? В столице таким сувенирам не рады.
– Хорошо. Но я сам проверю, умер ли он, – отрезал самурай.
– Это пожалуйста, – пожал плечами пришлый. – Нам пора возвращаться.
«М-да, говорила мне чуйка, не ходи, так нет, не послушался, поперся», – мрачно подумал Мишка, осторожно отходя от дерева.
Сделав еще один круг, он встал в паре десятков шагов от бивака и, убедившись, что заговорщики вернулись, шагнул к своей куче лапника. Глаза японца при виде парня торжествующе сверкнули, но физиономия сохранила каменное спокойствие. Держа ружье в руках на уровне пояса, Мишка чуть повернулся и, не целясь, спустил курок. Малокалиберная пуля вошла японцу в глаз. Уже готовившиеся укладываться спать растерянно замерли. Только заговорщик попытался схватиться за оружие, но застыл, увидев наведенные на него стволы.
– Не балуй, – рыкнул Мишка. – У меня картечь в стволах. С такого расстояния одним выстрелом троих положу.
– Ты что наделал?! – буквально клокоча от ярости, но оставаясь сидеть, спросил старший тройки. – Ты понимаешь, что сорвал дело государственной важности?
– Нет у вас никакого дела, – фыркнул Мишка. – Он вас как телков на веревочке собирался по тайге водить. Все это он задумал, только чтобы до моей головы добраться. Не так ли, господин хороший? – повернулся Мишка к растерянно замершему заговорщику.
– Что это значит, Леонтий? – тут же спросил старший, повернувшись к своему подчиненному.
– Они
