усмехнулся алхимик.
– Я о чувстве.
– По мне, так это только набор реакций в организме, – отмахнулся учёный.
– Может, и так, – пожал плечами Соломон, – так что ты хотел, друг наш?
– Собственно, почти то же, что в прошлый раз. Только всего на две недели.
– И что же?
Фауст улыбнулся и, стараясь говорить как можно проще, произнёс:
– Ключ архангела Уриила, который сделал уважаемый всеми нами…
– Погоди, – Соломон поставил на стол свой бокал, – а откуда ты о нём знаешь?
Мужчина внимательно посмотрел на Фауста.
– От самого Амрама.
Присутствующие замерли.
– Точнее, из его письма.
Фауст вынул из-за пазухи сложенный вдвое небольшой лист пергамента и протянул Соломону. Медленно, дрожащими руками хозяин дома взял листок и раскрыл его. Через минуту он поднял глаза, и по его щеке медленно побежала слеза.
– Это… Это его почерк…
Поцеловав край, Соломон протянул его друзьям. Те, с нескрываемым волнением взяв в руки реликвию, сделали то же самое.
– Я думал, что весь архив сгорел во время пожара, – покачал головой Менахем.
– Это его письмо другу в…
– Да, да…
Соломон смотрел на Фауста, как будто впервые его увидел.
– Ты… Ты не представляешь, что ты для нас…
Учёный протянул разволновавшемуся мужчине бокал. Тот благодарно кивнул и сделал глоток.
– Я думаю… Я полагаю, что мы вполне сможем доверить тебе то, о чём ты просишь, друг мой!
– Вполне может быть, – улыбнулся Зелах, – но я прошу тебя не торопиться – пока. Мы не сможем этого сделать, не собравшись все…
– Да, конечно, – улыбнулся Фауст, – я понимаю, ещё и Эммануила нет. Конечно! Да, и простите меня… Я вынужден откланяться. Устал, знаете ли, с дороги.
– Ты можешь остаться у меня, если хочешь!
– Благодарю тебя, Соломон, но я уже нашёл место для ночлега.
Попрощавшись с мужчинами, алхимик накинул плащ и вышел на улицу. Порыв мокрого ветра подхватил полог его плаща. Вытерев ладонью мгновенно увлажнившиеся щёки, Фауст улыбнулся.
– Хороший вечер, чтобы пойти к хорошему камину и хорошей женщине.
Двое мужчин молча сидели за пустым столом и смотрели на догорающую свечу. Только мерное постукивание капель по стеклу нарушало тишину в комнате. Зелах поправил свечу и, покачав головой, отодвинул от себя стакан.
– Прости, Эммануил, но я, видимо, останусь в одиночестве в этом вопросе.
Сидевший напротив статный голубоглазый мужчина развёл руками.
– Это, конечно, твоё дело, и я понимаю твои опасения, но он сделал всё как обещал. И если ты помнишь, Фауст нам очень помог в своё время. Когда нас изгоняли из Португалии после испанской истории. В конце концов – благодарность…
– Я помню. Помню… У меня есть к нему благодарность, друг мой. Но у меня есть и сомнения.
