заверил он. – Не больно. Да и потерпел бы.
Она стала натирать мазь рядом симметрично первому рогу, и вскоре на свет из прически полез второй. Но на этом женщина не остановилась. Те же манипуляции она стала проделывать чуть выше его ушей, и вскоре вторая пара рогов вытянулась наружу. Но эти росли не вверх, а вперед, загибаясь в сторону глаз.
– Зачем это так загнуто?
– Защита. Чрезвычайно полезный аксессуар. Вдруг они захотят выклевать тебе глаза?
– Кто – «они»? – настороженно спросил он.
– Мало ли… – отмахнулась женщина. – И какие только сюрпризы не скрываются в иной душе.
Потом достала тонкую кисточку, окунула ее в белую краску и быстрым движением нарисовала на верхнем роге легкомысленную ромашку.
– А это было обязательно?
– Не то чтобы…
– И зачем тогда?
– Считай, что я так развлекаюсь, – хмыкнула она.
Он решительно поднялся с кресла.
– Что? Все?
– Да, теперь готов.
– И я могу идти?
Вместо ответа Никодима подошла к синей двери и распахнула ее.
За дверью, конечно, не было следующей каталожной модели. И комнаты тоже не было. Зато там шумела трава и деревья, и высокое небо было безоблачно, а от самого порога шла тропинка, выложенная тщательно подогнанной брусчаткой.
Он вошел в свой мир с восторгом и нетерпением. Сделал пару шагов.
– Если что – стучи стой стороны, – сказала Никодима.
Мужчина обернулся.
– И часто… стучат?
– Регулярно.
– Уж со мной-то такого не будет! – заявил он.
– Ну-ну, – хмыкнула хозяйка салона и пинком захлопнула за клиентом дверь.
История 2
Гостевые заметки посетителя замка
Если в шутку спрятать правду – правда станет не видна.
Часть 1
Никодима рассказывает
Иду сегодня со своими текстами из концертного зала. Рассеянная, в своих мыслях, переделок куча предстоит… И врезаюсь в какое-то препятствие! Листы врассыпную, я бегом собирать это все с пола. Мало мне бардака, так еще страницы все перепутались.
– А ведь я даже специально в сторону отошел, – сообщает «препятствие».
Поднимаю голову. А. Ясно-понятно: это ж гость из передачи «Вечные традиции», вампир из проклятого дома, того, что на Патрокле. При параде весь такой, в кружевах-рюшах… Стоит, смотрит. Нет, чтобы помочь. Графья эти…
– Простите, – говорю, – я думала, вы – столб.
– Неубедительно.
Дособирала листы, поднимаюсь.
– Ну, извините, – говорю. – Не со зла.
– Ладно, – смилостивился. – Извиняю.
Вот ведь скотина высокомерная!
– Надеюсь, – произношу как можно вежливее, – я нанесла вам какие-нибудь телесные увечья?
А
