стараться! Ведь Москва, это не наша деревня.
– Видишь, родственник, ты ему про дело, а он опять тебе про удовольствия.
– Ладно, иди, собирайся. Мы сейчас с товаром разберемся и поедем в стольный город.
Анюта приняла своего племянника с радостью. Сашке хозяйка дома тоже понравилась. Он стал называть ее тетенька Аня. И в общении освоился очень быстро. Среди других вопросов хозяйка спросила, что Сашка умеет делать. Гость вытаращил глаза и смотрел, не моргая до тех пор, пока она громко и задорно не засмеялась.
– Тесто месить умеешь?
– …
– Крупу перебирать, кашу варить, печь разжигать?
– Нет, не умею. Дома никто меня об том не просил. Моя забота состояла в походах за водой к колодцу, наполнение ею кадушек, шаек, корыт. Будь неладны шкуры!
– Так ты же от этих «неладных» дел и пил, и ел, и одевался. Как же промысел отца можно так обзывать?
– Работы я не боюсь, но хочу, чтобы она меня радовала, была по душе.
По душе Сашке пришлись две операции: снимать мерку с ноги заказчика и плести дратву. В последней он даже проявил смекалку. Увидев буравчик и поняв его основное назначение, он стал использовать инструмент в плетении ниток. Одни концы привяжет к вбитому в стену гвоздю, а другие вставит в буравчик и начинает медленно крутить. Дратва получалась ровная и тугая.
В остальном на Сашку не было никакой надежды. Посему Клим через пару седмиц пошел к своему знакомому кузнецу. Выбор сапожника был совсем неслучаен. У Сильвана то ли от рождения, то ли от тяжелой жизни в молодости присутствовал крутой нрав. С наказанием он всегда торопился, особенно в отношении своих дочерей, а их у него было три. Старшая вот-вот подойдет к невестиному возрасту. Ко всему кузнец совсем недавно помощника своего наладил на выход.
– Свято место пусто не бывает, – начал разговор Клим.
– Ты о чем, сосед, – возмутился кузнец, – коли с добром пожаловал, то проходи. Коли зло имеешь, вертайся назад.
– Дело у меня, Сильван, хлопочу за племянника жены своей Анюты. Парень по жизни никак не определится, хотя семья у него трудовая, скорняжным ремеслом промышляет. Но то ремесло не пришлось ему по нутру. Попробовал его в своем деле, усердие имеется, но терпения никакого. Вот и подумал, может огонь и пот его в чувства приведут. Парень он крепкий, силы уже накопил. Ко всему грамотный, знает счет и вина совсем не потребляет.
– Ну что ж, придется тебе пойти навстречу, – разрешил Клим.
В разговор встряла жена Сильвана:
– Приводи, Клим, приводи, испытаем.
Сперва Сашка боялся огня, искр и гула ударов молотом. Потом, когда в его руках горячая твердыня принимала нужную форму, почувствовал себя победителем. Клим с третьего дня понял, что угодил в Сашкино нутро. При рассказе о кузне его глаза горели сильнее пламени, весь напрягался, да еще начинал руками размахивать.
Отныне по утрам парень крутил дратву, или снимал замеры у заказчиков и потом опрометью бежал в кузню. Даже приезд родителей не смог его остановить или попросить у Сильвана свободное время.
