взялись?!
– Карр! Карр!
Я и сам слышу ворон.
– Мы рассчитывали, что они уже будут на ночёвке! – зло думаю я, – Неудача!
Чуть потеснив брата, я одним глазом приникаю к бойнице…
Гвалт вороньего карканья ушёл далеко вниз, по Саратовской. У нас, на участке дупла, всё затихает. Опять тянутся минута за минутой…
Вдруг, беззвучной, серой тенью, низко, буквально в метре над журчащей водичкой ручья, со стороны Саратовской, к филинячьему дереву скользнула сова! Резкая горка вверх – и птица с разгону исчезает в провале дупла.
– Вот, это, трюк! – едва шевелит губами, удивлённый Игорь, – Как она, ворон обманула!
– Ага! – соглашаюсь я, – Туда ушла открыто, по небу, собрала всё воронье! А потом, нырнула и у самой земли – обратно!
На цыпочках, мы делаем шаг из своего укрытия и пригибаясь, крадёмся прочь, по широкому кругу огибая дерево с дуплом. Кругом разлита густая синева сумерек…
Вечер. Потрескивает дровами догорающая печка. На столе горит керосиновая лампа. Это – одна из достопримечательностей Саратовского кордона. Разложив на табуретке принадлежности, я протираю и смазываю своё ружьё. Как никакое другое, полуавтомат МЦ 21–12 требует чистоты и аккуратности…
Это занятие не мешает мне, между делом, обдумывать результаты прошедшего дня.
– Сегодня четырнадцатое апреля, – рассуждаю я, – Это день твоего рождения.
– Ага, – соглашается брат.
– А ещё – дата вылупления первого филинёнка у филинов. Если бы я был орнитологом, то эта дата мне была бы очень важна.
– Да, – кивком соглашается со мной Игорь и помолчав, интересуется, – Куда пойдём завтра?
– Давай, по Перевальному? – предлагаю я, – Только, с другой его стороны.
– Давай.
– А, как у тебя дела? – через несколько минут, интересуюсь я.
– Нуу… – вздыхает Игорь, – Сегодня, вот, сколько норку не смотрели – всё глухо. За исключением двух сомнительных отпечатков. Вот… А по лисице – отлично! Вон уже, сколько экскрементов сушится!
Брат кивает головой вверх. Я тоже бросаю взгляд под потолок, на гирлянду пузатых матерчатых мешочков на верёвке, что протянута над печкой. Здесь есть и моя, немалая, доля…
Саратовский кордон. Пятнадцатое апреля. Утро. Мы торопливо едим, одеваемся в рабочую одежду и вываливаемся из кордона. Напрямую шагаем через долину Саратовской на запад, в сторону Саратовского борта…
Речка. Мы переходим её. У Игоря начинается работа – он обследует Перевальный, он ищет следы норки. Я брожу вокруг, в ближайших окрестностях…
Склоны Борта уже рядом. Я появляюсь перед братом: “Ну, как?”. Стоя в ручье, Игорь поднимает голову: “Хм! Никаких намёков на присутствие норки! И рыбы нет. Хотя в Саратовке рыба есть”.
– Ну, – киваю я, – В Саратовке рыба есть.
Мы выбираемся из ручья и сворачиваем к Борту…
Под самым Бортом, мы натыкаемся на след медвежонка – годовичка! Я приседаю над следом,
