вертикального ущелья. Чтобы не потерять высоту, мы решаем подняться вдоль гребня ещё выше, до точки начала драки. Благо, мы находимся как раз с нужной стороны барранкоса.
Этот, последний отрезок склона, мы преодолеваем по целине. Плотный, утрамбованный ветрами, снег уже “поплыл” под жаркими, солнечными лучами. Для нас, это – хорошо. Что бы мы делали на этом крутом и голом склоне?! Если бы здесь, сейчас, была бы корка наста! Короткими ударами вбивая жёсткие носки своих литых болотников в сочную твердь плотного снега, мы лезем, шаг за шагом, вверх.
– Хм! – хмыкаю я, – Круто как! Я стою вертикально, а коленками упираюсь в склон!
– Круто… – соглашается в шаге сзади, Игорь.
Мы шагаем друг за другом – второму идти, по уже сделанной лестнице следов, несравненно легче…
Уже совсем не держат, подгибаются ноги. Хоть отдыхай, хоть не отдыхай. Через первые же пять шагов, я готов упасть на колени…
– Один… два… три… четыре… пять…
Вся жизнь свелась к счёту шагов… В полном изнеможении, мы преодолеваем последние, самые крутые, тридцать метров.
– Всё!
– Пришли…
Хватая воздух открытыми ртами, мы понуро стоим на устрашающе крутом, почти вертикальном, снежном склоне. Как лезли вверх – так и остановились. Стоим вертикально, а руками опираемся на склон. Глаза больно режет белизна сверкающего под солнцем, снега…
Немного придя в себя, мы начинаем осматриваться по сторонам.
– О! Саш! Медведь! – показывает Игорь рукой, прямо вверх.
Метрах в ста прямо над нами, по склону спокойно бродит медведь! Задрав лица вверх, к бездонной синеве безоблачного неба, мы удивлённо пялимся на зверя.
– А, он – на участке, где остался лежать вчера верхний медведь! – прикидываю я.
– Ну, – соглашается брат, – Значит, это он?
– Получается, что так!
Опустив голову, зверь медленно бродит, изредка переступая лапами, среди коротко выглядывающих из снежного склона вершинок кедрового стланика.
– Пасётся, что-ли? – предполагает Игорь, рассматривая медведя в бинокль.
– Не знаю, – пожимаю я плечами, всё ещё запалённо дыша, – Больше – подумать не на что… Пишут, что в Якутии, весной, когда снег стаивает, медведи подбирают опавшие осенью на землю, шишки кедрового стланика. Такая шишка называется “паданка”… Может и у нас – так?
– Сейчас, стланик ещё только начал вытаивать. До земли – минимум, метра полтора снега! – возражает Игорь, – Какая земля с шишкой – паданкой?!
Под жаркими лучами весеннего солнца, медведь над нами, снова переступает с ноги на ногу…
Сейчас, из-под наста вытаили ещё только самые вершинки кедрового стланика. Тишина и безветрие, какая-то мирность и беспечность разлиты вокруг. Хочется радоваться весне, природе, солнцу…
– Крак! Крак!
Тут и там, ниже нас по снежному склону вулкана,
