эти недели, обучая себя жить заново среди мрака в собственном разуме, я думала о том, что должен быть другой план, другой выход. Мэйсон никуда не денется. Однажды я доберусь до него, научившись себя контролировать и бить прицельно. Не хочу быть тупой марой, марой-нервной-идиоткой, почившей в собственные двадцать два. Ошибки случаются. И единственная правильная вещь после совершенной одной – не сделать вторую.
Мне снилось, что я вновь сижу на подушках перед Идрой. Опять шелестят под потолком дубовые кроны, а меж ними заплетаются облака.
– Это будет сложный путь.
– У меня не бывает легких путей.
– Путь, полный боли…
«Я уже знаю, что такое боль. Не смеши… Она меня больше не пугает»
Её слепые глаза смотрели укоризненно.
– Ты пока ничего не знаешь о боли. Все, что с тобой было, было ничем…
Тревожные слова. Плохие. Но от поиска Кьяры я не откажусь.
«Можно жить без прощения, но монотонно, спокойно. Без потрясений».
«Пусть будут потрясения, Идра. Пусть меня вывернет наизнанку, но я сделаю то, что должна».
«Да будет так, Мариза».
Последние фразы прозвучали немо, в воздухе. И подушки растворились, сменившись привычной кроватью.
Глядя в темный потолок, я думала о том, что с утра начну плести заклинание на обороте. Не то, которое приведет самого слабого человека ко мне, но которое приведет меня к нему. Призыв к объекту. На изнанке ворожить сложно, потребуются силы. Я закрыла глаза.
Глава 3
Ворожить я пришла в парк.
Так правильнее, когда вокруг тебя растительность: непокрытая асфальтом почва, деревья – все умножает силу.
И какое-то время сидела на лавке, слушала шелест крон. Удачный выдался день по погоде, солнечный, ясный. По-своему теплый, с осыпающейся с ветвей листвой, мирный, ласковый. В такой хорошо катить перед собой коляску с малышом и слушать детский смех на площадке. Мечтать о прекрасном, верить, что осенью тебя посетят потрясающие идеи, воплотив которые зимой, ты встретишь долгожданный жизненный успех с первой весенней капелью. В такие дни хочется творить исключительно хорошее, доброе, светлое, чтобы кому-то во благо. Не ждать благодарности, но жить благодарным, дышать солнечным светом, быть им.
И все же, к делу.
На изнанке парк выглядел идентичным, разве что чуть более размытым, прохладным. Сразу после «нырка» у меня по привычке обострились зрение и слух. Долетел чей-то голос с противоположной стороны площади – там сидел какой-то забулдыга. Он трясся, что-то бормотал о том, что у него вечный стресс, что ему нужен психотерапевт, группы, поддержка. Что он устал, что ему нужно выпить. Глотал водку бомж прямо из бутылки. Когда проглотил всю, достал откуда-то шприц, закатал рукав мятого пиджака, принялся колоть в вену наркоту.
Я вынырнула лишь для того, чтобы убедиться
