раз.
– Хорошо, Мумба, – засмеялся я и, ударив себя в грудь, повторил свое имя: "Генри". Однако это было совершенно за пределами возможностей его голосовых связок, и гортанное "Гений" было лучшим, что он смог произнести. Наконец Мумба собрал остатки завтрака и, подпрыгивая, пошел прочь по коридору, а я предался размышлениям о своем затруднительном положении и своем будущем. Я был уверен, что я пленник. Я знал, что не может быть и речи о попытке к бегству. Конечно, насколько я мог видеть, никто не был на страже, и когда я заглянул в проход, не было видно ни одного живого существа. Однако, чтобы выйти на открытый воздух, мне пришлось бы пройти через главную пещеру с ее ордами обитателей, и даже если бы мне удалось выскользнуть незамеченным, как я мог добраться до долины, не говоря уже о том, чтобы сбежать из нее? Ибо вы помните, что я был перенесен на выступ скалы практически по воздуху в руках человека-обезьяны.
Но мне было любопытно узнать, до какой степени я был пленником. Кроме того, у меня не было желания оставаться взаперти в моей пещере, если я был свободен идти в другое место. Поэтому я довольно смело вышел из комнаты и побрел по коридору к главной пещере. Без помех я добрался до тронного зала, как я мог бы его назвать. Там было несколько женщин и детей и один или двое мужчин, и при моем появлении взрослые бросились на пол, в то время как молодежь юркнула, как испуганные крысы, в свои черные норы. Меня приняли скорее как бога, чем как заключенного, и никто не делал никаких попыток помешать моим передвижениям. К сожалению, я не имел ни малейшего представления, из какого прохода я попал в пещеру. Но одно было ничуть не хуже другого, и я вспомнил, что, когда я прибыл, стоял лицом к огню с королевским троном справа от меня. Я выбрал самое большое отверстие с той стороны и осторожно пошел по темному туннелю. Либо мне сопутствовала удача, либо несколько входов вели на открытый воздух, потому что вскоре я увидел впереди свет, а мгновение спустя вышел на скальный выступ над алой долиной. На уступе никого не было видно, и я начал задаваться вопросом, был ли я все-таки пленником.
Насколько я мог понять, я был свободен уйти, при условии, что я смогу добраться до земли внизу, но я был так же надежно заперт, как если бы я был за засовами и решетками. На какое-то время мне было достаточно удовольствия снова оказаться на свежем воздухе и на солнышке, и, усевшись на камень, я внимательно осмотрел долину, пытаясь определить место, где я вошел в нее и впервые встретил людей-обезьян.
Найти это место было нетрудно. Примерно в двух милях от нас виднелась серебристый сверкающий столб воды, и оттуда я мог проследить течение реки до того места, где Тинана убил Ваупону.
Все еще следя глазами за течением ручья, я был удивлен, обнаружив, что он, по-видимому, заканчивался вторым высоким утесом в дальнем конце долины, в то время как на стороне, противоположной той, где я сидел, отвесная каменная стена поднималась на целых тысячу футов.
Долина
