утром и обнаружив, что она ушла, ощутил, как на смену разочарованию быстро пришёл ужас. Внезапно стали вырисовываться разные кошмарные картины того, как Пчёлка, взглянув на меня совершенно под иным углом, поняла совершённую ошибку.
Отключенный телефон Маи подливал масла в огонь. С бешено колотящимся от волнения сердцем набирал её номер снова и снова. Невозможность поговорить с ней и прояснить ситуацию убивала меня. Меня окутывала паутина из неуверенности и страхов. Десятки возможных вариантов причины её ухода и молчания атаковали сознание. Она пожалела о своём признании? Испугалась? Хочет вернуться к тому, что между нами было? Стали прокрадываться мысли о том, что Мая испугалась быть отвергнутой, как и многие другие девушки в моей жизни, и поэтому поспешила скрыться, пытаясь избежать неловкости и разочарования. Но она была моей Пчёлкой! Той единственной, по кому я тосковал, когда находился не с ней, и о ком грезил, той, ради кого был готов на любое безумство и готов был пожертвовать всем! Мне нужно сказать ей об этом!Я хотел увидеть её, прижать к себе и поцеловать, пытаясь объяснить, что между нами ничего не изменится, если она не захочет этого.
Не переставая метаться из одного угла квартиры в другой, будто зверь в клетке, я не прекращал попытки дозвониться до неё. Не находя себе места в пустой квартире, несколько раз порывался поехать к ней и развеять все сомнения, но тут же останавливал себя, убеждая, что нужно дать ей свободу выбора. Ведь, если Мая не желает разговаривать со мной, на то существуют веские причины. Но даже в самом дурном расположении духа она никогда не избегала меня и не заставляла нервничать, не отвечая по несколько часов на звонки. В тех случаях, когда Пчёлка позволяла себе подобное, она находилась где-то на задании редакции либо предупреждала меня заранее. Но то, что происходило сейчас – совершено не походило на неё. Наплевав на все доводы разума, схватил ключи от её квартиры и прыгнул в такси, направляясь к дому Пчёлки. В любом случае у меня существовал повод появиться на её пороге. Мне требовалось забрать машину, оставленную у её подъезда прошлой ночью.
Поднявшись на седьмой этаж на лифте, замешкался, прежде чем позвонить в дверь. Страх быть отвергнутым, громче других кричал в моей голове не делать этого и дать ей время побыть наедине с мыслями. Но чёртов эгоизм взял вверх. Я просто не мог больше терзаться догадками о том, что будет дальше. Я должен был прояснить всё здесь и сейчас! Поднёс палец к звонку и, глубоко вдохнув, нажал на кнопку. Кровь шумела в висках, а сердце, казалось, молотком пыталось пробить себе дорогу наружу сквозь рёбра. Ожидая момента, когда она распахнёт дверь, ругал себя за нетерпеливость, но уже не мог повернуть назад. Неизвестность убивала меня. Наравне с тем, что хотелось развернуться и уйти прочь, чувствовал острую необходимость хотя бы просто увидеть и понять, как могу успокоить её.
Секунды уносились прочь, но дверь так и не открылась. Более того, я не слышал даже шагов в квартире, словно там никого не было.
