style="font-size:15px;"> Развеселённая его искренним возмущением, я разражаюсь заливистым смехом и чуть не давлюсь пельмешкой.
– Шисюн, я уверена, что ты ей понравился!
И неудивительно: какой девушке не понравится юноша с таким лицом? Его словно из нефрита выточили…
– Зачем тогда было вином обливать? – соученик смотрит на меня, как на полоумную.
Я пожимаю плечами.
– Приревновала, возможно.
Хэ Лунван фыркает. Когда мы возвращаемся на гору Нинцзин после охоты на монстра, на колени я так и не встаю. Давно поняла, что он всегда так: рычит, но не кусает.
– Хочу пельмешек, – ещё не открыв глаза, бормочу я.
Тихий смешок в отдалении ускоряет возвращение в реальность. Подняв веки, я оглядываю пещеру для медитаций и вскоре натыкаюсь взглядом на того, кого здесь быть не должно.
– Учитель…
Бай Хэпин приоткрывает глаза. Он выглядит истощённым и усталым, его достойное небожителя лицо мертвецки бледно. Убедившись, что я пришла в себя, мужчина подходит и ощупывает моё запястье.
– У тебя случилось искажение ци, – мрачно изрекает он.
Наши взгляды пересекаются. В полумраке пещеры в серых глазах сложно хоть что-то прочесть, однако Бай Хэпин в моих, кажется, видит гораздо больше, чем я хочу показать, и несоизмеримо больше того, что я сама осознаю.
– И… как я его пережила? – во рту резко пересыхает, отчего звук выходит хриплый и тихий. Озёрная гладь позади Бай Хэпина так и манит влагой, прохладой и возможностью скрыться от пронзительных глаз.
Учитель молча начинает передавать мне духовную энергию, тем самым давая ответ.
– Почему вы были здесь? – осторожно спрашиваю я, пока мужчина выравнивает течение энергии в моём теле. И делает это явно не в первый раз: он помогал мне, когда я была в беспамятстве, тогда, когда проснувшиеся воспоминания вывели меня из равновесия. Не будь здесь учителя… и я могла бы умереть.
Чужие руки, что умывали меня и гладили, они мне… не мерещились?
Убрав ладони с моей спины, мужчина поднимается.
– Ты задержалась – я пришёл проверить.
Значит, медитация вышла достаточно долгой, чтобы пробудить в учителе беспокойство. Сердце болезненно сжимается.
– Пойдём.
За пределами пещеры идёт снег.
Снежинки оседают на коже, тают от тепла и стекают на землю каплями. Ощущения немного неприятные, но холод не пробирает меня до костей в неподходящих времени года одеждах. Рука, как по воле кукловода, тянется к даньтяню, силясь ощутить внутренние изменения. Свободной рукой я ударяю духовной энергией в персиковое дерево, рассчитывая сломать одну из его веток, однако вместо этого валю его целиком.
Бай Хэпин останавливается посреди тропы и медленно поворачивает голову. Заметив мою прижатую к даньтяню ладонь, он выдавливает из себя снисходительную улыбку.
– Ты
