их прочь и преследовал до их собственных владений, пока горе и тревога не заставили его повернуть назад. Ибо Скага проводил в зале дни и ночи, расставив по всей стране вооруженных людей и приказав фермерам жечь костры, если кто-нибудь их потревожит.
И Эвальд видел, что все было сделано верно, как если бы распорядился сам Нэаль. А может, это и были его приказы, которые он отдавал тому, кто считался его правой рукой и даже душой, когда приходил в себя.
Тогда приехал Дру, хоть и стояла еще зима и морозы были еще слишком крепки, чтобы появиться зелени. Он поднимался вверх по Керберну с таким количеством воинов, которое могло отразить при случае любое нападение – как холодный ветер обрушился он с южных высот, так что патрульные посты, не узнав его, сначала подали сигнал тревоги. Но со стен разглядели его знамена – синие с белым, и крики радости впервые за много дней заполнили Кер Велл.
Эвальд сверху смотрел, как они въезжают в ворота. Он знал, что его отец не ошибся в Дру – тот не стал тратить время на гонцов, и впервые Эвальд ощутил нежность к этому костлявому безумцу. Они пришли со звоном оружия и блеском копий и ожидали приема; но среди них вышагивал пони с заплетенной лентами гривой, на котором ехала девушка, завернутая в плащ.
– Мередифь, – прошептал Эвальд и бросился вниз со стены, словно увидел нечто такое, о чем лучше забыть. Душа его не лежала к свадьбе. Только не сейчас, сейчас – ни за что.
Но «да» сказал его отец, когда Дру вошел в зал.
– Да, спасибо, старый друг.
И сознание Нэаля было ясным, по крайней мере, в этот вечер.
И Эвальд познакомился со своей невестой – худенькой девочкой, одежда висела на ней, а в глазах читалась тревога. Мера, занятая своими мыслями, не могла уделить ей времени, и Эвальду пришлось занимать девушку и нашептывать ей любезности. Но он был благодарен уже за то, что она привезла с собой свою кормилицу, чтоб та заботилась о ней.
– Жаль, – проговорила Мередифь тихо, как мышка, – жаль, что не успели дошить мое лучшее платье. Ведь это мне не идет.
Но все это было слишком далеко от Эвальда, хотя он увидел, как она покраснела, и то, как она юна.
– Это хорошо, что ты приехала раньше, чем обещала, – промолвил он. – Это самое важное.
Мередифь подняла голову и с признательностью взглянула на него.
Она не была похожа на его мечту, но в ней не было и ничего такого, чего он страшился, это была смышленая девочка. И вправду, она быстро подняла наверх свой багаж, устроилась в комнате и спустилась вниз, чтобы помочь устроить своего отца, и бегала туда и обратно то с тем, то с другим, помогая прислуге и отдавая распоряжения так ловко, что вся свита была накормлена, в то время как его мать воспользовалась предоставленной ей передышкой и просто сидела у изголовья отца.
И Эвальд пробыл с ними сколько мог, но Нэаль не шевельнулся за весь вечер – он спал, и, казалось, крепче, чем обычно.
– Ступай, –
