макушек – кудрявых, взъерошенных, светлых и рыжих (их обладатели, видимо, считают, что бунт уместен всегда – даже в минус десять). Я покорно и бережно посыпаю головы и шапки, как хозяюшки посыпают пирог сахарной пудрой, а сам мечтаю увидеть запрокинутые к небу лица с сияющими от восторга глазами и упругими, румяными от мороза щечками. Лица – и протянутые ладони, чтобы потом люди подносили варежки к глазам и восторгались хрупкой причудливой красотой моих снежинок.
Но такая радость мне выпадает редко. Чаще всего на меня обращают внимание те, чьи сердца стучат в унисон с мирозданием: дети, влюбленные и чудаки. Конечно, я рад и их вниманию, но как же я мечтаю о том, чтобы и остальные: суетливые, измученные, равнодушные, уставшие, все, для кого мое появление – лишь препятствие на дороге, на миг забыли о своих проблемах. Остановились. И подняли мне навстречу свои бледные осунувшиеся лица. Чтобы вспомнили, каково это: ждать и мечтать, верить и радоваться. Чтобы вспомнили, что мир любит тех, кто любит его.
Если победить
…лень и усталость, и выйти в половине девятого вечера гулять с дочкой, то можно увидеть, как половинку луны, висящую в пустоте, ночь бережно укутывает молочно-белыми облаками.
И как подмигивает красным крошка-Марс (может, это и не он, но мы решили поверить).И как блестит на дороге ледяная крошка, словно рассыпали целый грузовик сахарного песка, а потом гигант-сладкоежка слизнул его языком.
И можно слепить снеговика. И соревноваться, кто попадет снежком в игрушечный домик (промазали обе). И постоять в прохладной тишине, запрокинув головы, чтобы смотреть на бесстрастно мерцающие колючие зимние звезды.
Нагулять себе румянец, аппетит и хорошее настроение.
Согреться ароматным чаем, схрумкать остатки песочного печенья, которое вчера тоже так лень было готовить, а вышло на ура.
И крепко потом спать.
«Классно! Столько всего сегодня запишу в дневнике!» – сказала дочка.
И я подумала, что это тоже – отличная мотивация. Добавлять себе классных реальных событий и впечатлений, а потом о них писать!
50 оттенков белого…
У снега – много оттенков. Давний, лежалый снег – уставшего, грязно-серого оттенка, захлестывающий своим унынием такое же вылинявшее небо, низко нависшее над притихшим городом. Такому снегу радоваться невозможно. Вылазка на улицу – лишь необходимый путь из пункта А в пункт Б, когда все внимание направлено внутрь; нет, не в собственные мысли и душу, а всего лишь в недра пуховика, где средоточие тепла.
В сильные морозы снег становится голубоватым, льдисто-переливчатым, торжественным, напоминающим о дальнем Севере, о волшебных сказках и дыхании Вечности. Невольно подбираешься, становишься сдержанным и внимательным. Трогаешь хрустальные ветки, вслушиваешься в скрип снега под ногами, пронзительно-холодный воздух
