она не Маша, а Наташа. Они не понимали друг друга, но продолжали разговор. Каждый о своём. Тогда Они ещё не знали, что «ма шаа» переводится с иврита, как «который час», а в пустыне Негев случаются песчаные бури…
И вдруг джип пересёк какую-то черту, и Они попали в зону, где весь пейзаж за окном был окрашен в ярко-оранжевый цвет.
«Глюки», – подумал Он и посмотрел на водителя.
Тот улыбался, продолжал спокойно управлять автомобилем и всё время повторял:
– Хамсин! Хамсин…
Они ничего не понимали, но им было хорошо. Вместе. Так потихонечку джип добрался до Беер-Шевы, где им уже объяснили на русском, что пару часов назад случился необычный хамсин, то есть песчаная буря, и оранжевый пейзаж наблюдали не только Они. Не только они, но и все жители новой необъятной страны.
«Действительно, необъятной, – подумала Она, – ведь если бы Израиль был маленький, то и назывался бы просто Изя».
И Они спокойно уснули. Вместе.
За окном шумел сильный ливень, и тоже была война.
Только за один год 1 794 теракта. Ракетные обстрелы. Ночные бомбёжки. Похищения. Взрывы автобусов. Расстрелы женщин, детей прямо на улицах…
Под утро ливень прошёл. Приближался рассвет.
Они пока спали. Но просыпаться уже не боялись.
Вечерний звон
Целый день нещадно палило солнце, и только поздно вечером жара отпустила.
Во дворе было по-прежнему тихо и пусто. Лишь на лавочке около подъезда сидели три бабульки и молчали.
Мимо них пробежала молодая девушка и скрылась в такси, которое ожидало её около дома.
– Шалава, – оживилась Пантелеевна и проводила её тяжёлым взглядом.
– Ну, так не на работу на ночь глядя, – добавила Петровна.
– А можэ у неё ночная смена, – ехидно захихикала Максимовна.
И они снова замолчали.
Из подъезда показалась соседка из первой квартиры в спортивном костюме и направилась в сторону стадиона.
– Шалава, – затянула Пантелеевна и долго смотрела ей вслед.
– Побёгла на стадион мужиков кадрить, – подхватила Петровна.
– Знамо, знамо, – закивала головой Максимовна.
И они снова замолчали.
– Дывлюсь я на небо, – затянула Пантелеевна.
– Ой, чому я нэ сокил, чому нэ литаю, – подхватила Петровна.
Максимовна глянула в небо и вздохнула:
– Гляньте, какая луна рыжая, небось завтра снова жарюка.
Во двор въехал белый автомобиль, припарковался на стоянке, и оттуда вышла соседка из седьмой квартиры. Она была в новой брючном костюме, с новой сумочкой и новой причёской.
– Салют однокашницам, – крикнула соседка и, цокая каблучками, прошла в подъезд и скрылась за дверью.
– Ой,
