говорила про нее, постоянно намекала что у нее с Германом роман. Я тогда не слушал, но позже ее слова легли на благодатную почву.
Из нашего брака ожидаемо ничего не вышло. Женитьба по пьяни. Из чувства долга. Жена раздражала меня крайне. Я не планировал менять свой образ жизни ради нее. Она и не просила. Слишком хорошо меня знала. Что не оставлю свои привычки.
Как же дико она меня начала раздражать после свадьбы! Ее попытки играть в семью. Она подражала Марине. Ее манере говорить, одеваться. Полностью гардероб сменила. Это попахивало нездоровой психикой.
Дину даже маячащее на горизонте банкротство моей фирмы не пугало. Наоборот, она уверяла, что мы проживем на ее деньги. Каблука из меня мечтала сделать, идиотка. Как же бесила меня!
Так что, спустя месяц я свалил в Южную Америку, влез в сложный и опасный проект. Захотелось пощекотать себе нервы. Так было проще, о Марине в тот период не думал. Компания стояла на грани банкротства, что меня не сильно тревожило. Люблю вызов. Мне нравится балансировать на краю пропасти. Так ощущение острее.
Кто бы мог подумать, что с Мариной еще встретимся. Как только вернулся в родную гавань, баснословно богатым, с новыми связями, узнал про фирму Шефера. Старый друг тоже не терял времени даром. Его бизнес был в отличном состоянии, быстрый и уверенный рост.
Вот только партнеров Шефер выбирать так и не научился. Сегодня я хотел именно об этом предупредить Марину.
Константин Игоревич Фирсов – обладатель почти пятидесяти процентов акций фирмы Шефера. Очень опасный и мутный тип. Мой хороший приятель много рассказывал о нем. Очень жесткий делец, который ни перед чем не остановится.
Зачем мне предупреждать Антонову, вот в чем главный вопрос. Роль рыцаря в белых доспехах точно не для меня. И тем не менее, я хотел поделиться с ней информацией. Несмотря на конкуренцию. Несмотря ни на что.
Вторая встреча оказалась более болезненной чем первая. Поэтому не вышло о бизнесе поговорить. Потому что мудаком себя почувствовал. Увидел боль маленькой девочки. Которую я когда-то ранил дурацкой игрой в семью. Каким же наглым мерзавцем я был тогда. Заставил Марину, свою подчиненную, играть роль. Ребенка ее втянул. Тогда думал только о том, что мой бизнес буксует, потому что отец ставит палки в колеса. На что угодно был готов, считал, что цель оправдывает средства.
Ни о чем больше не думал.
Я виноват перед Лизой. Сегодня попытка загладить вину добрым поступком, предостережением, провалилась.
Буду ли пробовать снова? Или оставлю в покое Марину и Шефера, их фирму? Пусть выдохнут с облегчением?
Почему она так и не вышла за него? Чего столько тянут? Он как влюбленный щенок на нее смотрит. Она… словно до сих пор не подпускает его к себе.
Может ли быть такое на самом деле?
Не верю. Так не бывает.
Марина
– Что такое, ты как на иголках? – замечает Светлана Федоровна.
Как ураган ношусь по квартире,
