Правда, мне одно удивило. Он подошел к столу, где ты кушал, и взял из пепельницы какую-то смятую бумажку. Кажется, это был счет.
У меня мурашки побежали по затылку. На обратной стороне счета я записал под диктовку Никулина кое-какие сведения про Веллса.
– Ты извини меня, Кирилл, если я что-то не то сделал, – вымученно произнес Ашот.
– Ничего страшного, – ответил я. – Может, действительно был у меня друг Руслан. Ведь много уже лет прошло, всех не запомнишь…
Это был малоубедительный довод, но меня не волновало, поверил мне Ашот или нет. Я отключил телефон и невольно поднял воротник куртки. Новая проблема: по моим пятам идет некий Руслан. Молодой человек, одетый во всё темное. Безусловно, он лгал Ашоту. Я отлично помню всех своих товарищей, с которыми воевал в Афгане. Два десятка имен и фамилий перечислю по памяти без запинки. Руслана среди них нет.
До улицы Гоголя, где всегда было много прохожих, мне осталось пройти метров двести. Там я был бы в большей безопасности, чем здесь, где не было никого. Но я вдруг замедлил шаг. Тот парень, которому я был нужен, даже не догадывался, что нужен мне. Если бы мне удалось поймать его за ухо, то отпала бы необходимость ехать к профессору, выпытывать у него подробности его жизни, строить версии и отрабатывать их.
Я остановился и обернулся. Сердце встрепенулось в груди от избытка чувств. Вот так удача! В мою сторону неторопливо шел молодой человек в темной ветровке, в солнцезащитных очках. Он был крепенький, но невысокий, как подросток. Руки опущены в карманы, небрежная походка выражает нарочитую беззаботность. Заметив, что я остановился, он замедлил шаг, походя сорвал с туи веточку, растер иголки в пальцах, понюхал…
Я зашагал дальше. Здесь он вряд ли выстрелит меня, мы уже слишком близко от многолюдной улицы. Идти дальше? А если он оставит меня в покое на некоторое время, исчезнет, чтобы потом появиться в то время, когда я забуду о нем?
Вот короткая улочка, уходящая вправо. Здесь разворачивается строительство. Двухэтажные обветшалые домики будут сносить. Жители уже выселены, окна и двери крест-накрест заколочены досками. Двор пустой, грязный, заваленный строительным мусором. Единственное живое существо – рыжий пес с впалыми боками и свалявшейся на хвосте шерстью. Склонив над грязной лужей узкую морду, пес шлепал коричневым языком по воде… Прекрасное место для убийства.
Я свернул за угол опустошенного дома. Дверь подъезда заколочена досками, но я знал, что это всего лишь видимость. Бомжи аккуратно выдернули гвозди, но так, чтобы дверь можно было открыть, а доски остались на прежнем месте. Маскировка. «Друг Руслан», преследующий меня, явно не здешний, и в эту хитрость вряд ли посвящен. Я еще раз оглянулся и кинулся к двери. Приоткрыл ее, пролез в затхлый, наполненный тяжелым подвальным смрадом подъезд. Через узкую щель стал наблюдать…
Только успокоил дыхание, как увидел его. «Друг Руслан» забежал во двор, скользнул быстрым взглядом по двери подъезда. Дергать за ручку не стал, поверил, что доски прибиты крепко, и пошел дальше, к куче битых кирпичей. Перед ними остановился и опустился на корточки, как будто шнурок завязать. Он был ко мне спиной. Между нами пять-семь шагов.
Я
