Бедо и был совершенно уверен, что он работает рука об руку с нацистами. Моя международная и личная разведывательная служба предоставили мне множество тревожных подробностей о нем, и я был уверен, что он не просто так заинтересовался герцогом. Хотя он максимально старался предоставить мне все возможные удобства и привилегии, я с подозрением следил за каждым его шагом»[80].
За связями и поездками герцога в регионе теперь следили, не в последнюю очередь, офицер его личной охраны Дэвид Сторриер, который регулярно подавал отчеты в Скотленд-Ярд, а также местные дипломаты. 30 августа сэр Джордж Нокс, министр в Венгрии, написал постоянному заместителю министра иностранных дел сэру Роберту Ванситтарту о предстоящем визите Эдуарда в Венгрию, сообщив, что герцог желает «представить герцогиню регенту и мадам Хорти. В то время как адмирал де Хорти питает значительную симпатию и дружбу к герцогу, которого он хорошо знает, он высказался в резких выражениях в отношении герцогини»[81].
У властей были веские причины с подозрением относиться к лояльности этой пары. Герцог был настроен решительно прогермански, действительно считал себя почти немцем, говоря Диане Мосли: «Каждая капля крови в моих жилах – немецкая»[82]. Он свободно говорил по-немецки и иногда называл его своим родным языком, а большую часть лета перед Первой мировой войной проводил в гостях у немецких родственников. Убийство российских родственников в 1918 году оказало на него глубокое влияние, и он всегда рассматривал коммунизм как реальную угрозу интересам Британии и империи.
Хотя, как наследнику престола, ему не разрешили участвовать в действительной службе во время Первой мировой войны, несколько его друзей были убиты, в том числе конюший и водитель, и он готов был на все, чтобы не допустить новой войны между Германией и Великобританией. Он также верил в сильное правительство. Журналист Роберт Брюс Локхарт отметил в своем дневнике в июле 1933 года:
«Принц Уэльский был настроен вполне прогитлеровски, заявлял, что ни положение евреев, ни какой-либо другой вопрос не повод вмешиваться во внутренние дела Германии, и добавлял, что диктаторы в наши дни очень популярны и мы могли бы захотеть иметь их в Англии»[83].
В следующем году Чипс Чэннон записал в своем дневнике: «Ходит много сплетен о предполагаемых нацистских пристрастиях принца Уэльского. Утверждается, что на него через миссис Симпсон повлияла Эмеральд [леди Кунард] (которая довольно близка с герром Риббентропом)»[84].
Несомненно, было множество свидетельств симпатий герцога. В 1935 году он выступил с речью перед Британским легионом, предложив совершить примирительный визит в Германию, что, возможно, напрямую повлияло на англо-германское военно-морское соглашение, которое как раз обсуждалось в то время.
В марте 1936 года, когда Гитлер ремилитаризировал Рейнскую область, двоюродный брат Виндзора, герцог Кобургский, был отправлен в Лондон, чтобы через него воздействовать
Sunday Mirror, 31 October 1954.
FO 954/33A/30, TNA.
Diana Mosley. Duchess of Windsor: A Memoir.: Sidgwick & Jackson, 1980. P. 89. Четырнадцать из его шестнадцати прапрапрадедушек и прабабушек родились в немецких королевских домах, а двое других – в мелкой венгерской знати как подданные германского императора Габсбургов. Его матерью была немецкая принцесса Мария Текская.
13 July 1933, Kenneth Young (ed.)/The Diaries of Sir Robert Bruce Lockhart 1915–1938, Vol. 1.: Macmillan, 1973. Pp. 262–263.
June 1934, épris означает «влюбленный», Rhodes James, Channon, p. 35.
