тихо, я продолжил ласкать ее спину губами. Мне нравился ее зад на ощупь. Я мял попку, покусывая плечи. Палец скользнул между ягодиц. Желание проникнуть туда же членом появилось следом.
– Это только выход, Костя, – сообщила Лена.
Я снова улыбался, качая головой. На столике у кровати лежал последний презерватив из упаковки. Я погладил влажные половые губы, надел резинку и скользнул в пульсирующую глубину.
Какая она была горячая. Возбужденная и готовая Лена заводила меня с полуоборота. Я придавил ее немного, помня, что ей это нравится, стал проникать быстро, нетерпеливо. Как будто торопился.
Девушка застонала, крепче обняла подушку.
Нам обоим снова не понадобилось много времени. Я протолкнул ладони под ее тело, сжал груди и приподнял Лену немного. Она выгнулась. Не успел я сдавить соски пальцами, Лена застонала и стала вздрагивать. Ее оргазм стал и для меня финалом. Я отпустил ее, позволяя расслабиться.
Отпускать не хотелось, в душ идти тоже. Я осторожно вышел, снял защиту, уложил Лену на бок, сам пристроился рядом. Хотел посмотреть на нее еще, но глаза-предатели моргнули и не открылись. Я наконец заснул.
Вместо будильника для меня стал насмешливый громкий голос.
– Гондоны по всему дому, мужик в твоей постели. Ты перестала быть лесбиянкой? Поздравляю.
Я вскочил и каким-то самым нелепым образом потянул Лену за собой. Мы оба рухнули на пол. По дороге в самое нелепое положение я успел разлепить глаза и теперь видел, что в спальне находится мужчина. Высокий в ярких красных шортах и розовом поло. Он был того странного возраста, который невозможно определить, если человек следит за собой. Или если ты только продрал глаза. Лена чертыхалась, пока я помогал ей подняться и подавал простыню.
Мужчина прикрыл глаза ладонью и издевательски присвистнул. Если это ее муж, то пять баллов за выдержку.
– Это твой муж? – спросил я, пытаясь подготовиться к мордобою хотя бы морально.
– Нет, – простонала Лена, забираясь обратно в постель.
– Разве у лесбиянки может быть муж? – задал мне очень коварный вопрос мужчина, оторвав ладонь от глаз.
– Не знаю. Я их не встречал, – отрапортовал я, чувствуя, что сыплюсь и заваливаюсь.
– Это мой отец, – проговорила Лена, натягивая простыню на голову, пытаясь спрятаться.
– О…
Отец закатил глаза, как будто наша тупость ему до смерти надоела.
– Вы будете меня бить? – спросил я, окончательно усугубляя свой приговор.
– А надо?
– Я бы не хотел.
– Ты ее обидел?
– Нет, он был милым, Марк! – огрызнулась Лена из своего убежища. – Я сама кого хочешь обижу.
Отец, которого почему-то Лена назвала Марком, вздохнул.
– Да уж. Ты та еще заноза, Лен.
И обратился ко мне:
– Нет, чувак, бить не буду. Но позволь дать совет – гондоны нужно
