И что же тогда делать властям и ответственным за безопасность – и там, и тут? Как пить дать тебя упрячут в секретные институты. Начнут в лабораториях эксперименты проводить с тобой. Да и нас самих затаскают по кабинетам. И родню твою тоже. Наводить порядок будут. А если в головах навести порядок не получится? А в дурдомах выходных нет…» – и всё подкладывала райские во всех смыслах соленья каждому. Фёдор только боялся, что Иван спросит, мол, а при вас не хоронили кого-нибудь в селе? Но Иван пока не поставил такой вопрос ребром перед своими мыслями. А на такой нонсенс с бессмертными душами Фёдор пока и сам не знал, как ответить, чтобы выкрутиться согласно религиозным инструкциям и согласно фактам науки одновременно. Он только вздохнул над солёным грибочком: «Лишь бы Игорёк, клоун доморощенный, не вспомнил невзначай какие-нибудь похороны здешние, чёрт леший!»
«Люди не хотят мне неприятностей, и я не хочу нагребать им хлопот с дурками, учёными, с военными и властями. Про родню мне всё равно не узнать из-за нелюбви КГБ и всех разведок мира к любым секретам, опасным для порядка в стране», – подытожил свои грустные думы Иван. Он поблагодарил прекрасных хозяев за приём, за участие, за стол и праздник. И попросив прощения, что опечалил их в радостный день, сказал, что твёрдо решил вернуться сегодня же на место, где что-то непонятное произошло с ним утром. «Так будет для всех лучше и спокойней. И, может, мой Васька Борисов ещё там?» – Иван всё надеялся, что вдруг повезёт вернуться на фронт, но вернётся на свободу от секретных экспериментов над ним, как над помешанным или зверьком. «Решай сам. Скажи только, Сергеич, чем помочь можем? Все свойства рая тоже неизвестны же учёным в раю, как и все свойства земного мира неизвестны земным учёным. Не так ли, раз тут всё – типа, копия земного?» – заключает топтание на месте над неразрешимыми вопросами Фёдор.
«Просить или не просить Фёдора, чтоб он пошёл со мной к памятнику и на место, где я объявился? – задумался Иван. – Так было бы надёжней. Но вдруг и Фёдор со мной попадёт на фронт? Или я из-за Фёдора не вернусь? Но, вроде, с неба обратно на землю ещё никто не возвращался? А мне – хоть я на небесах, хоть я на земле – надо всё равно прорываться на своё место, в полк, на фронт», – и предлагает Фёдору идти с ним, но на всякий случай держаться подальше. И просит переодеться, а то опять же в зиму вдруг вернётся, да и в форме быть полагается бойцу. И задорно добавил: «А там – была не была! После соображать будем, если не повезёт вернуться на фронт, – в космонавты подаваться или в дурдом сдаваться?».
Тут пришёл пропавший сосед Игорь и признался, пьяный чудик, что позвонил в милицию и здорово пошутил, что по селу ходит космический диверсант в зимнем обмундировании красноармейца. «Кто ж моему звонку поверит?! – радовался своим дырявым мозгам Игорь. – А если поверят, то на свою голову огребут хлопот и насмешек! Иван-то уже в гражданском
