ветерком и ярким солнечным светом. На улице было жарко, единственным признаком непогоды была грязь, не ясно откуда взявшаяся на травяном ковре двора. На мягком иле он увидел следы не только свиньи, он увидел отпечатки людских ног, судя по размеру они принадлежали ночной гостье, и она изрядно хозяйничала здесь, оставив не один десяток следов. Но приход аборигенки мало его заботил. Лев босяком, в одном исподнем пошёл прочь. Сначала он еле волочил ноги, потом шаг ускорился и перешёл в бег. Скоро он бежал так словно за ним гналась стая волков, словно земля под его ногами горела, словно… словно ему нельзя было опоздать.
Тяжело дыша, он упал на колени перед импровизированной могилой и схватился за голову. Слёзы стекали по лицу и падали на землю, где грязь перемешалась всё с теми же неисправными муравьями. По какой-то причине земля не принимала их и выталкивала на поверхность, из-за чего их численность с каждым визитом росла.
– Привет… привет моя родная. Я так по тебе соскучился…
Он лёг и обнял рукой, созданный ним же горбок. Грязь мгновенно принялась покорять поверхность его тела, но ему было наплевать.
– Я не знаю, что мне делать. Не знаю… и даже если бы знал. Я не уверен, что хочу это делать. Разреши мне полежать здесь. Немного совсем. Совсем чуть-чуть, я не потревожу тебя. Ты приходила сегодня, ты зовёшь меня. Я иду к тебе, только передохну перед дорогой. Здесь, прямо здесь. Здесь всюду пыль… здесь всюду твой прах… знаешь, я пущу сок как Лейман и мы объединимся. Мы прорастём с тобой таким цветком или деревом что такого никогда не было на этой брошенной богами планете. Я иду к тебе. Сейчас только отдохну перед дорогой.
Он закрыл глаза, не желая более их открывать, не желая более куда-то идти, не желая кого-то искать или чтоб кто-то искал его. Единственное, он быть может ещё разок бы искупался, жара была несносной и не давала спокойно умереть. Он лежал достаточно времени чтоб грязь на его теле засохла. Он погружался в анабиотический сон, мастерски занимаясь самогипнозом. Он, пожалуй, остался бы там навсегда, но ему вдруг привиделся сон. Он видел длинный коридор, возможно это была пещера, он не мог разобрать точно. В конце его он видел знакомый силуэт. Он знал, это она. Он спешил к ней, он спотыкался, падал, подымался и снова бежал. Свалившись в очередной раз с ног, он больше не имел сил подняться, и она сама подошла к нему.
– Ты упал. – прозвучал такой родной голос. – Подымайся, что же ты. Подымайся.
– Я не могу…
– Можешь, конечно же можешь. Я помогу.
Она схватила его за руку и одним движением поставила на ноги.
– Ты поранился. Наверное, когда падал.
Лев посмотрел на окровавленную ладонь и его пробрал приступ отложенной боли. Разряд был такой силы что вырвал его из сна и заставил безвольное тело открыть глаза. Боль не стихала. Он приподнялся и увидел, что могила залита кровью, а на ладони его разошлась огромная резаная рана.
– Как скажешь Настенька, как скажешь. Подымаюсь.
Здоровой рукой он попытался нащупать предмет, о который порезался, и не найдя его, зажав раненную ладонь, парень двинулся к дому.
Промыв порез, Лев слепил его несколькими
