гласникам, ведущим дело по убийству Белова. Игорь категорически возражал, причем его аргументы были достаточно убедительны. Бригадир и сам понимал, что процесс легальной передачи «вещдоков» неизменно повлечет за собой дачу показаний: где, как, при каких обстоятельствах и с каких таких фигов были добыты эти материалы. В сложившихся обстоятельствах придумать удобоваримую легенду будет непросто, а, кроме того, с этого момента они оба станут вполне официальными участниками процесса. А положа руку на сердце, оно им надо? Подкидывать же информацию в «ящик для доносов», как это делают в некоторых шпионских фильмах, мягко говоря, пошло. По словам Ладонина, лично у него не было никаких обязательств перед сотрудниками правоохранительных органов, и делать за них их работу он не собирался. К тому же удовлетворение собственного любопытства, следствием которого стал выезд в Воркуту и ее окрестности, обошлось бы в весьма кругленькую сумму. И нетрудно догадаться, что менты едва ли пойдут на то, чтобы хоть частично компенсировать эти затраты.
Помимо этого в душе Ладонин искренне считал, что в подобных ситуациях добровольно сдавать ментам расклад в отношении человека, который лично ему ничего плохого не сделал, вроде как западло. По крайней мере, малость некомильфо. Но из соображений деликатности вслух этого своего мнения он озвучивать не стал, так как реакцию Нестерова на такого рода заявления представлял себе вполне отчетливо.
Нет, убийство конкурента как способ ведения бизнеса Игорь отнюдь не приветствовал, однако при этом не так уж шибко и осуждал. В конце концов, каждый волен сам выбирать свой путь и сам оценивать целесообразность своих решений и поступков. Словом, волен во всем, но при условии внутренней готовности отвечать за эти самые решения и поступки. Именно такой, а не тюремно-блатной смысл Ладонин вкладывал в определение «жить по понятиям». Для него «жить по понятиям» означало жить по принципам. То бишь: спины ни перед кем не гнуть, ни перед кем не заискивать, говорить лишь то, что думаешь, либо то, что считаешь нужным, равно так же и поступать. Такие вот абсолютно мужские, даже военные понятия.
– …А еще, ты сам прикинь, Сергеич! Ну куда ментам из республики Коми бодаться с господином Ребусом? Да на нем уже не одно мусорское поколение зубы обломало. В свое время Интерпол – и тот обосрался! Ребус сожрет их вместе с дерьмом и не подавится! А еще вернее – купит всех оптом и сразу. И опять-таки со всем дерьмом.
– Ч-черт, пожалуй, здесь ты прав. Знаешь, Игореша, порой ты умеешь быть чертовски убедительным. И что ты в таком разе предлагаешь?
– Мы можем не делать вообще ничего. В конце концов, это не наши игры, и с житейской точки зрения нам в них вписываться не с руки. С другой стороны, можно попробовать подсобрать материалец и попытаться сторговать его заинтересованной стороне. Как ты понимаешь, в данном случае я говорю не о Ребусе (мне с ним бодаться, честно признаюсь, пока не климатит),
