Но Ромка попросил лечь с ним рядом, и я не удержалась. Он засопел сладко почти сразу, а я лишь на минуточку прикрыла глаза.
Я нервничала, готовясь к собеседованию, ночью спала плохо. Потом все эти тряски-пляски, встреча с Ивановым, воспоминания, холодный душ, извращения с обедом…
Сытый желудок и усталость свалили меня, как антилопу. Я перестала бить копытом и выдавать золото. За что и поплатилась. Сама виновата.
Иванов на вопрос о водке отреагировал странно. Вид у него был такой, словно он хочет кинуться на меня и разорвать. С ним всё понятно. Совсем башка не варит.
– Водка нужна, чтобы маркеры попробовать оттереть, а не внутрь принимать, как ты подумал.
– Ничего я не подумал, – стиснул он челюсти, но взгляд его приобрёл осмысленное выражение. – Водки нет.
– Тогда что-то спиртовое. Я просто так не отмоюсь. К тому же, тут авария.
– Исправим, – Димка и глазом не моргнул. – В доме ванная не одна. И горячая вода уже есть. Не соизволите ли, сударыня, принять водные процедуры?
– Соизволю, – почти прорычала я. Мишка подозрительно чмыхнул. Ржёт, юный художник?
– А я тебе, Анна Валентиновна, одежду купил, – Иванов смотрел такими честными глазами, что захотелось ему в лоб закатать раскрытой пятернёй. Подкуп восьмой няни в действии. Старается.
– Лучше водки закажи. Да побыстрее.
– Михаил, – о-о-о, как Дмитрий Александрович поворачивал свою царственную голову! – проводи Анну Валентиновну в другую ванную комнату.
Медведь отца ослушаться не посмел. Но шёл так, словно меня и не существовало. Иванов-старший тем временем телефон достал и невозмутимо начал ковыряться, делая вид, что очень занят. Видимо, добрался до ликёро-водочного комбината.
– Вот, – кинул старший отпрыск на меня безразличный взгляд и распахнул дверь. А затем задал стрекача. Наверное, боялся, что я его придушу или угрожать начну. А я и не собиралась, хотя, по большому счёту, ему бы взбучку задать не мешало бы.
– Ань, – протянул Димка мне полотенца и пакет. С теми самыми вещами, полагаю. – Я всё ещё помню твой размер, – сказал он доверительно. Тихо так, со значением. Или мне показалось?
И я струсила. Залетела в ванную и быстренько на щеколду закрылась. Он что, клинья ко мне подбивает? Сто лет прошло. Не вспоминал, не искал. Женился, детишек родил. Размер он мой помнит. Лучше бы свои обещания помнил, лгун несчастный. Да по другим бабам не шлялся бы.
Я выдохнула. Вздрогнула, уловив снова своё отражение в зеркале. Ну и красавица ж я. Нос алкоголички чего стоит. И рот. Да и брови ого-го.
Неожиданно стало смешно. А чуть позже я ещё и синюю пятку рассмотрела.
Короче, я не стала ни в чём себе отказывать: залезла в ванную, Улеглась поудобнее, пену соорудила шапкой и прикрыла глаза.
На повестке дня стоял один-единственный вопрос: насколько меня хватит? Как долго я смогу быть няней, когда нельзя расслабиться ни на минуту?
Трёх
