дружить и расставаться. Легко, когда тебе четыре года…
За соседний стол с двумя женщинами села девочка. Она была постарше той, что с лошадью. Лет шестнадцать, уже загорелая, в прозрачной темно-зеленой тунике и такой же панамке на голове. Два мальчика того же возраста осторожно постучали по стеклу и засмеялись. Девочка повернула голову и улыбнулась.
Настя встала из-за стола и вышла из столовой. Навстречу ей, громко крича и смеясь, бежали два светленьких мальчика-близнеца в льняных кепках, которые продавались в Угличе.
Вечером, когда уже стемнело, Настя смотрела на закат. Солнце медленно опускалось в облака, похожие на цветущую сирень – розовую, лиловую, белую. Дорожка на водной глади – малиновая. Прохладно. Настя неохотно куталась в кофту и отгоняла комаров. С противоположной палубы доносились радостные крики и звук баяна. Посмотрев ещё раз на берег, Настя пошла туда. Несколько модных бабушек и дедушек, группа китайцев и пьяная парочка вовсю развлекались: весело отплясывали на палубе, пели песни и всё время смеялись. Она подошла ближе. Мужчина с баяном стал играть «цыганочку», и Настя не удержалась. Танцевали все, а после Наташа взяла Настю за руку и попросила научить её танцевать так же. Дальше играли какой-то вальс. Модная загорелая бабушка в длинном ярко-желтом платье и белых туфлях на высоком каблуке легко кружилась в танце с Димастым и всё повторяла: «Вальс я могу танцевать бесконечно!..»
Оставшуюся неделю Настя провела в компании Наташи и Димастого, сидя в баре на нижней палубе, одну за другой опустошая кружки пива и постепенно приходя в себя. Иногда в голове проносились слова из старого анекдота – а жизнь-то налаживается! Текилы в баре не было. Ольга смотрела на это сквозь пальцы: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы своих не заводило и не вешалось…» Настя так и не научила Наташу танцевать «цыганочку», но это было второстепенное. На заключительном концерте Димастый и Наташа танцевали твист, как Ума Турман и Джон Траволта в «Криминальном чтиве».
«Всё будет так, как должно быть…» – часто звучал в голове голос Машки. Настя не любила эту фразу. Чувствовалась в ней какая-то безысходность и отчаяние. «А как должно быть всё? Почему бы ему не быть так, как хочу я? И кто определяет то, как должно быть?» – думала Настя, глядя ранними вечерами на высокие зелёные берега и уютные деревеньки. «Через неделю едем с Анхен в Алушту, через две недели наступит осень, универ, клубы и текила… И будет всё хорошо, и некогда будет грустить. Всё будет хорошо…» – мечтала Настя, выходя ранним утром на голубую палубу, залитую южным солнцем.
4
– Ты так и не подошёл бы ко мне?
– Я наблюдал за тобой, было интересно…
– Что тебе интересно? Ты даже не спрашиваешь, как у меня дела…
– Как у тебя дела? – Макс сделал неестественно заинтересованное лицо.
– Отлично! – прохрипела Настя, натянуто улыбаясь. – Лучше не бывает!
– Я рад за тебя, – впервые
