воскликнул я. – Это и есть выход. Мы начнем с просмотра последних выпущенных с фермы Оссининг. Могут ли ваши приборы получить доступ к таким записям, как картотеки и закрытые книги, профессор Флекнер?
– Конечно, – ответил он. – Я экспериментировал с этим трюком. Требуется хорошая регулировка лучей, чтобы выделить одну страницу книги, но я стал довольно искусен в этом.
– Тогда давайте включим его в административном офисе в Оссининге, для поиска некоторых недавно выпущенных.
Флекнер подошел к пульту управления, включил ток, и вскоре северная часть Вестчестерского района начала панорамой пролетать по экрану. Ряды высотных домов с садами на крышах и широкими бульварами уступили место отдельно стоящим пригородным домам и через мгновение закончились широким бульваром немного дальше того места, где когда-то находился исторический город Синг-Синг, прежде чем весь этот район стал частью Большого Нью-Йорка.
Другая сторона этого бульвара, который тянулся вглубь страны на несколько миль от реки Гудзон, была обнесена высоким забором из стальных прутьев с часовыми вышками через равные промежутки. За ним простиралась широкая полоса красивой открытой местности, парковая зона, из которой выглядывали привлекательные коттеджи и интенсивно возделываемые поля. Тут и там в центре сада стояли большие здания простой, изящной архитектуры – одна из фабрик Оссининг Фарм.
Мы смотрели на одно из самых современных мест содержания под стражей в мире – разительный контраст с мрачной серой тюрьмой, которая когда-то портила пейзаж красивой речной долины недалеко от этого места.
Мгновение спустя на нашем экране появилась внутренняя часть картотеки административных офисов, и пока клерки работали над тщательно охраняемыми личными делами заключенных учреждения, не подозревая о наших всевидящих глазах, мы высвечивали на экране содержимое дела за делом, пока не нашли раздел, который мы хотели, тот, который содержал папки с фотографиями и историями освобожденных заключенных. В течение двух или более часов мы корпели над этими жалкими историями о сломанных и исправленных жизнях, время от времени делая заметки о случаях, которые, возможно, стоило бы рассмотреть. Внезапно мы наткнулись на фотографию лица, которое было поразительно знакомым. Я наклонился, чтобы запомнить имя, и громко вскрикнул от изумления.
Это был судья Терон Б. Таннер, один из ведущих и наиболее уважаемых членов коллегии судей в Нью-Йорке.
ГЛАВА IV. В кафе Риккадоне
После моей первой вспышки удивления, моей второй мыслью было, что я был введен в заблуждение совпадением имени и сходством черт. Не может быть, чтобы один из самых уважаемых и популярных людей Верховного суда мог быть выпускником Фермерской колонии. Это, должно быть, какая-то паршивая овца из семьи судьи, которая носила его фамилию и имела с ним сильное семейное сходство.
Эта запись была в специальном секретном
