ни одна женщина, никто никогда не хотел бы слышать эти слова.
Но Ликос видел, что вместо того чтобы расплакаться или отступить, эта девушка забрала его одежду, украла бумажник, испортила ключи от машины и села на поезд до Милана. Он был впечатлен.
Он взглянул на нее краем глаза. Марит заправила волосы за ухо, обнажив наушник, из которого доносился слабый звук музыки. Изгиб ее щеки был более пухлым, чем высокие скулы брюнеток, с которыми он обычно знакомился. Это говорило о мягкости, противоречащей огню внутри ее.
Ликос почувствовал, что она дрожит. Он нахмурился, осознав, что расстояние между ними минимальное.
– Почему ты не купила билет первого класса?
– Я хотела сэкономить, – сказала Марит, пожав плечами.
– Что принцесса может знать об экономии денег? – Ликос усмехнулся, вспоминая, как он рыскал по улицам в поисках подработки или в отчаянии использовал «навыки», которым научил его отец почти сразу после того, как он начал ходить.
– Довольно много, если у нее никогда не было к ним свободного доступа.
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и ее глаза вспыхнули, когда она осознала, насколько они близко сидят друг к другу.
– Что? – спросила Марит, не дождавшись от Ликос реакции на свои слова. – Думаешь, принцессе легко пойти и устроиться на работу на каникулах? – спросила она, явно – и, к счастью, – не понимая причину его молчания. – Ты когда-нибудь задумывался, почему у королевских особ нет сумок? Потому что их кошельки и ключи хранятся у сотрудников службы безопасности. Почему я не еду первым классом? Потому что единственные деньги, которые у меня есть, – это деньги, которые я взяла из твоего кошелька. Остальное я берегла на…
– На что, принцесса?
– Меня зовут, – прорычала она, – Марит. – На покупку одежды, конечно. На что еще я могла бы потратить твои деньги?
Он уставился на нее, пытаясь расслышать ложь в ее словах, но он увидел лишь ее упрямый взгляд и не сразу понял, что она напоминает ему самого себя. Так же как и он, она защищала себя. И это Ликос и уважал, и понимал.
Он отвернулся от ее пристального взгляда как раз в тот момент, когда услышал урчание ее живота, и позволил ухмылке тронуть свои губы.
– Видишь ли, – протянул он, – если бы мы были в первом классе, нам бы подали обед…
Она похлопала его по руке.
– Это нападение, – насмешливо предупредил он, слегка наклонив голову, и тут же почувствовал исходящий от нее сладкий аромат.
– Это самооборона. Меня похищают, – ответила Марит, и то, как слова сорвались с ее губ, заставило его пульс участиться.
– Вообще-то ты убежала, так что, наверное, это больше похоже на розыск пропавшей, – не мог не ответить он.
– Розыск?
– Да. Кроме того, ты украла мой бумажник, мою одежду, и я еще даже не начал заниматься машиной.
– Ты нашел ключи? – внезапно спросила Марит.
Его удивило беспокойство на ее лице. Он
