на нем была маска из греческой трагедии.
Я вскакиваю на ноги.
– Он разбил окно и ворвался сюда. Он стрелял в упор, я видела.
– Он убежал туда.
– Куда?
Я схватил анкх Маты Хари и, не тратя время на то, чтобы одеться, помчался по темным коридорам.
Впереди огромная дубовая дверь, ведущая наружу, за пределы здания. Она открыта. За ней свет. Я выбежал на большой проспект Олимпии. Никого. Поднялся ветер, но я не чувствовал холода. Моя кровь кипела от адреналина и ярости.
Вдруг я заметил вдали фигуру. Кто-то убегал на запад.
Вот он, попался.
Человек бежал к воротам Олимпии. Я прицелился и выстрелил. Промахнулся. Тогда я закричал. Я и сам не знаю, что кричал тогда. Просто дал выход своему гневу.
Человек обернулся, увидел меня и свернул к синему лесу.
Он спрячется в чаще.
Я снова выстрелил и снова промахнулся. Кинулся вслед за ним, но он скрылся из виду.
Запыхавшись, я остановился. Обернулся и увидел маленькую муху с женским телом. У нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Сморкмуха!
Она открыла рот и высунула длинный язычок, указывая, куда скрылся беглец. Я снова бросился вперед, через лес.
Сердце отчаянно колотилось в груди. Впервые в жизни меня обуяло желание кого-то убить.
Сморкмуха кружила вокруг, указывая путь. Наконец я выбежал на поляну. Богоубийца был там, но не один. Кто-то стоял перед ним, в такой же маске и тоге, изорванной в лохмотья.
Я поднял анкх и, не зная в кого стрелять, переводил оружие с одного на другого.
– Это я, не стреляй, Мишель! – раздался голос, приглушенный маской.
– Кто это – я? – спросил я.
– Эдмонд.
– Эдмонд Уэллс умер, – ответил я.
– Нет, я все объясню.
– Нет, это я объясню, Мишель, – сказал другой человек в маске. Его голос звучал точно так же. – Я настоящий Эдмонд Уэллс.
– В таком случае у меня есть вопрос, и ответить на него может только настоящий Эдмонд. Какой у нас был девиз?
Оба не ответили. Один кашлянул. Другой тоже.
– Я с тобой. Его надо убрать, – сказал тот, что слева.
– Нет, это я, Эдмонд, – ответил второй.
– Снимите маски, – приказал я. – И я увижу, кто из вас кто. Дорогой Эдмонд, сними маску, тебе нечего бояться.
– Если я пошевельнусь, он выстрелит, – сказал один.
– Нет, это он выстрелит, – сказал другой.
Их голоса почти не отличались, только один был чуть более хриплым.
– Пристрели его, – посоветовал тот, что справа.
Я выстрелил в того, кто это сказал.
Он упал на спину. Другой сорвал с себя маску. Это был Эдмонд Уэллс. Его вытянутое лицо и уши, как у Кафки. Глаза его блестели, он кашлял.
– Почему ты не назвал наш девиз?
– Какой? У нас их было много: «Любовь как меч, юмор как щит», «Вперед, навстречу неизвестному»,
