только один из них записан с нарушением авторских прав – такая почти кристальная у меня гражданская позиция), так как все сразу я точно не осилю. Думаю: либо сперва принять ванну, а после забить кальян, либо забить кальян, а ванну принять в промежутке между кино. Либо обойтись душем и бокалом рябиновой настойки, которую мне подогнал всё тот же сосед сверху, снова не взяв предоплату. Презентовал мне трёхлитровую банку со словами: «Как выпьешь, так и решишь, сколько мне заплатить». Я говорю: «Я ведь только на месяц здесь, к тёте приехал» (хозяйка просила так говорить, чтобы не платить налог). Он: «Ну, тогда заходи за добавкой через недельку, коль оценишь». Неужели я так ужасно выгляжу, «через недельку три литра»… Или так хорошо? В общем, кино-баня-душ, сомнения в очерёдности – вот и первая моя творческая рефлексия за весь день. Погруженный в эти, в общем-то, никчёмные мысли, открываю замок, который на соплях, и… не зря моргали фонари. Ещё не включая света, я вижу на полу крохотной прихожей лежащее в неестественной позе безжизненное тело. Ну, за что вот мне этот геморрой… Теперь я уже вынужден вставить в планы и это тело, в голове проносится очередь: «сперва забить кальян, принять душ, потом заняться телом (в смысле, понять – спит, или совсем уже), позвонить куда следует (а куда следует?), и лишь потом, пока за ним едут, включить фильм». Потом разум возобладал, я включил свет, всмотрелся в незнакомое лицо. Молодой парень, лет двадцать пять или даже меньше. В тёмно-синих джинсах, чёрных носках и бежевой толстовке-кенгурятнике. Не особенно симпатичный, очень среднестатистический человек. Потрогал его аккуратно за лицо, потом за кисти рук – вроде холодные, потом другой рукой потрогал себя за лицо и кисть руки – блин, такой же температуры. Потом потрогал себя под майкой – тепло, и ему засунул руку под майку (не скрою, с небольшим отвращением). Потом подставил руку к носу. Короче, он явно не спит. Помочь я человеку уже ничем не могу, так что можно заняться своими планами, а он пусть полежит, пока не хочется никуда звонить, а то сейчас сразу начнётся шум, а у меня серьёзный настрой насчёт фильмов и рябиновой настойки…
В два часа ночи ко мне постучали. Я спросонья ползу к двери, открываю замок, который на соплях, но и нижний тоже закрыт. Открываю нижний и распахиваю дверь. На пороге двое полицейских, почему-то в форме немецких СС. Они короткострижены и с бутылками пива. Один из них пытается ворваться внутрь и надеть на меня наручники, но промахивается, и, спотыкаясь о труп, падает. В это время, как в замедленном кино, второй размахивается бутылкой и ударяет ей мне прямо по голове. Я вижу яркую молнию и чувствую сильнейшую боль. Я вздрагиваю, открываю глаза и вижу перед собой метрах в двух экран ноутбука, предлагающего мне три опции: «просмотр», «установки» и «выход». Я выбираю третью, встаю с кресла и выглядываю в коридор. Лежит. А время уже четыре, светает чуть-чуть. Я ещё раз трогаю его лицо и кисти. Заметно холоднее. Тут до меня доходит порыться в его карманах. Кенгурятница – пусто. Джинсы: передний
