я.
– Поэтому, Дюха, думай, как в случае чего спасти фамильную честь Кузнецовых!
Хитренький Зяма переложил груз ответственности на мои хрупкие женские плечи и сразу же повеселел. Не буду скрывать, меня это здорово разозлило. Ему, значит, все прелести жизни в диапазоне от адюльтера до мордобоя, а мне сплошная головная боль? Во чужом пиру похмелье? Вроде мне больше заняться нечем!
– Я подумаю об этом завтра, – пообещала я словами литературной героини и пошла собираться на работу.
8
– Он не придет! – в десятый раз сказала Раиса Павловна, в двадцатый раз взглянув на часы.
Катерина Максимовна ответила подружке укоризненным взглядом. Ей уже надоело реагировать на метания Раисы Павловны, которая ужасно нервничала от того, что ушла из дома, не отпросившись у ревнивого мужа – его реакция на этот предосудительный поступок жены была вполне предсказуемой. Раиса Павловна заранее готовилась к строгому выговору и жалела, добрая душа, не себя, а Валентина Ивановича, которому в процессе грядущего скандала предстояло пережить массовую гибель нервных клеток. Катерина Максимовна, будучи старушкой вольнолюбивой и свободной от брачных уз, искренне считала всех ревнивых мужей домашними тиранами, не заслуживающими сочувствия со стороны угнетаемых ими масс.
– Катенька, давай уже будем возвращаться домой! – заныла угнетенная Раиса Павловна.
– Еще пять минут, – сказала неумолимая Катерина Максимовна и высунулась из кустов, чтобы поглядеть на дорогу.
По шоссе четырьмя вереницами в двух направлениях тянулся разнообразный колесный транспорт. В город машины шли заметно медленнее, чем из него: в центре, как обычно в утренний час, были непробиваемые пробки. Небо над городом было низкое, сизое: с востока шла грозовая туча.
– Почему мы должны сидеть в кустах? – расстроенная Раиса Павловна начала капризничать. – Тут могут быть клещи, они нападают нам за шиворот, и мы заболеем энцефалитом!
– Умрем и наконец перестанем мучиться, – хладнокровно добавила железная леди Катерина Максимовна, нисколько не напуганная наскоро обрисованной трагической перспективой.
– А тебя-то что мучит, Катенька? – спросила Раиса Павловна, устыдившись своего эгоизма.
Катерину Максимовну мучило главным образом любопытство, но признаваться в этом она не захотела.
– Голову напекло, – буркнула она.
– Давай встанем вот там, под самолетиком! – Раиса Павловна обрадовалась возможности вылезти из осточертевших ей кустов.
Старый «Миг» на наклонном постаменте затенял своими крыльями часть вытоптанной лужайки на обочине шоссе. Старушки встали под самолетным брюхом и притворились, будто изучают надпись на мемориальной доске. При этом Катерина Максимовна продолжала бдительно косить глазами на дорогу и первой заметила приближающегося пешехода.
– Думаешь, он? – шепотом спросила Раиса Павловна.
–
