Потом завис, уставившись в пространство.
– Домой, – наконец выдохнул брат, когда я уже решил, что ответа так и не дождемся.
Фритьеф вновь коротко кивнул, я перевел дух, спина Синдри скукожилась еще сильнее, чем до этого…
– Домой, так домой, – раздалось карканье из-за спин. Я непроизвольно обернулся на Кнуда, – только учтите, что еще дней тридцать или все сорок будет дуть сильный северный ветер.
На кормчего стали оборачиваться другие, повернулся к нему и Фритьеф.
– Что ты хочешь сказать? – озадачено спросил Сигмунд.
– Все же помнят ветер, с которым мы вышли из дома? … Если кто забыл, напомню, что каждую весну дуют северные ветры, на которых нам так удобно добираться до человеческих земель, а каждую осень наоборот – южные, что гонят нас к родным берегам…
Кнуд перевел дух, длинные речи ему пока давались не очень. Я успел заметить, как радость вновь возвращается на лицо волосатика.
– И что это значит? – насупился Сигмунд.
– Если хочешь прям сейчас идти домой, приготовься выгребать против ветра и волны. Думаю, дней десять, а то и все пятнадцать на дорогу потратим.
– Это ж знак, форинг! – воскликнул Болли. – За те же двадцать дней мы успеем наведаться на юг, к людям, взять хорошую добычу, которая еще больше прославит тебя в веках. И тогда уже идти домой.
Чёрт…
– Значит так, – после долгого раздумья наконец родил Сигмунд. – получается, что сразу домой идти резона нет.
В уголках глаз «опытного хольда» блеснул торжествующий огонек.
– Но и рисковать тем, что уже взяли я не хочу…
Ага! Всё-таки хомяк взял верх! Правильно, тащи добро в норку! Домой, брат, домой!
– Пойдем неспешно к восточному побережью, откуда перейдем к берегам Валланда и домой. Если по пути будут попадаться достойные нашего внимания поселения – берём.
– Сигмунд… – начал Фритьеф.
– Идем через север. Не готовы мы пока на юг углубляться.
Отплывать решили на следующее утро. Остатки дня посветили окончательным сборам, наполнили бочку с питьевой водой, из временного ледника перегрузили небольшие запасы соленой рыбы и вяленого мяса. На первое время.
Я под вечер смотался к монахам.
– Значит завтра, – кивнул, поджавший губы брат Вальтер. Вздохнул.
– Не грусти, – попытался я его ободрить, – у тебя всё еще есть слово Спасителя и братия.
– Конечно, – согласился монах. – А еще скоро могут начать приплывать паломники.
– Какие еще паломники? – удивился я. Вроде в наших разговорах такая тема не всплывала.
– Миряне, – пояснил Вальтер, – используют время, пока можно не бояться орочьих кораблей, чтоб увидеть нашего настоятеля. Ранней весной и поздней осенью они приплывают за благословением или за мудростью, а мы встречаем их как и вас.
– А-а… – протянул я. –
