останавливаемся в нескольких метрах перед ним, но никакой реакции не следует: адресат по-прежнему не отрывается от монитора, на котором график цен на нефть уверенно отбивает чью-то крайне нестабильную кардиограмму. Телохранители стоят столбом, и даже Лысый уменьшает резкость движений до минимума. Краем уха я слышу, как Красотка откупоривает где-то на другом конце номера бутылку шампанского, два раза с чувством процедив протяжное «Бля-а-а!» (видимо, игристое пролилось на её платье). Мне ничего не остаётся, как продолжить стоять истуканом, пялиться на очередной инфаркт мировой экономики и машинально представлять, как моя соотечественница снимает залитый шампанским наряд, обнажая в этих апартаментах своё ключевое торговое преимущество.
В это время на экране роскошного монитора разгорается нешуточная дискуссия двух гостей прямого эфира: похожая на бизнес-аналитика молодая азиатка в строгом деловом костюме спорит с похожим на бизнесмена поджарым надменным азиатом средних лет, а между ними, медитативно мотая головой то в одну сторону, то в другую, сидит старик (тоже азиат, хотя реальный он человек или искусственный интеллект, ловко мимикрирующий под Homo sapiens, как это часто бывает с современными ведущими, понять сложно). Раз в две минуты старик останавливает лысую голову-маятник, устремляет взор прямиком в сидящего по ту сторону экрана зрителя и задаёт уже порядком разошедшимся оппонентам очередной короткий вопрос. Уж не знаю, что он там говорит (функция субтитр-перевода в моей линзе активируется лишь при взаимодействии с адресатами), но этой единственной фразы хватает, чтобы на мгновение огорошить собеседников и охладить их пыл до первоначального градуса разговора, а далее всё повторяется по кругу.
– Не, ну посмотри на этих дебилов. У них же абсолютно нет памяти. За секунду забывают, как легко он манипулирует их эмоциями, заставляя наступать на одни и те же ментальные, мать их, грабли.
Поначалу померещилось, будто эта мысль прозвучала внутри моей собственной головы. Но почти сразу я осознал, что голос (чёрствый и неприятный – так мог бы говорить обычный подмосковный зэк, а не постоялец президентского люкса) принадлежал адресату. Причём говорил он на столь чистом русском, что меня словно перезагрузило – вообще-то такие хоромы в «КНР» могли позволить себе лишь китайцы.
Адресат медленно почесал макушку коротко стриженными ногтями – пальцы его были облачены в красивый серебристый smart-корпус из драгметалла, служащий не только дорогим аксессуаром, но и тактильной перчаткой для поднебесной метавселенной, – и продолжил:
– Смотри, есть такая древняя китайская притча о визире и осле. Так вот, у старика был чёрный, мать его, осёл, которого он считал ну пиздец каким умным – умнее, чем сам императорский визирь. Ну и, конечно, однажды это дошло и до визиря, и до императора. Короче, старика в итоге поймали и пинками погнали во дворец. Император долго думать не стал, позвал своих карманных опричников и устроил, что называется, допрос с пристрастием:
