тех покатушек с горки Шура категорически запретила Марселю заходить на детские площадки, а он то и дело пытался нарушить этот запрет. Оно и понятно, ведь он сам ещё рёбенок. По крайней мере, так было до моего отъезда, а как сейчас обстоят дела, я пока не знаю. Надеюсь, он повзрослел. Рядом с детской площадкой я заприметил спортивную. Вот только людей на ней не было. А чуть поодаль… да ладно. Я глазам своим не поверил, когда увидел огороженную территорию для… кого бы вы думали? Всё верно, для выгула моих собратьев. На ней были все необходимые снаряды для нашего обучения. Правда, вы этот процесс называете дрессировкой, а я терпеть не могу это слово. Оно ассоциируется у меня с какой-то принудиловкой, а мы подчиняемся вам по доброй воле. Видимо, власти этого района заботятся не только о людях, но и о своих четвероногих жителях. Как говорит мой напарник: «Респект вам и уважуха».
Елисеев подхватил чемодан, и мы направились в подъезд.
Глава 2
Оказалось, наша квартира находится на втором этаже. Стоило только нам подняться, как из-за одной из дверей послышался голос Марселя. «Ну наконец-то приехали, устал я тут один торчать», – недовольно пролаял он. Узнаю своего воспитанника. Александра миллион раз просила его не гавкать в доме, а тому что в лоб, что по лбу.
– Малышик, это мы, – улыбнулась она.
Услышав её голос, Марсель разошёлся ещё больше. Ну Шура, ну юмористка. Опять что-то новенькое придумала. К малышу я уже вроде как привык, а вот малышика впервые слышу. Поражаюсь, с какой лёгкостью она интерпретирует наши прозвища.
– Француз, если ты сейчас не захлопнешь варежку, я тебе хвост откушу, – театрально пригрозил ему Макс, и за дверью тотчас повисла тишина.
Он единственный, кому Марсель подчиняется безоговорочно.
Тем временем Елисеев отворил квартиру, и перед нами появился нарушитель спокойствия. При виде его у меня челюсть рухнула на пол: от того собачонка не осталось и следа. Как я и предполагал, за эти четыре месяца он превратился во взрослого парня ростом с меня. Единственное, что выдавало его возраст, так это худощавое телосложение. По сравнению с ним я выгляжу крепышом. Но когда он начал носиться вокруг нас, я понял: внешне он хоть и кажется взрослым, но в душе всё тот же ребёнок. Глядя на него, родственники не могли сдержать смех. Я бы тоже с удовольствием посмеялся, если бы умел. Наконец, набегавшись, Марсель кинулся к Александре, поставил на неё лапы и прижался к ней мордой.
– Здравствуй, мой мальчик, – она давай наглаживать его по голове, – ты соскучился? Я тоже скучала по тебе.
Стыдно признаться, но в тот момент во мне взыграла ревность. Я-то думал, что он первым делом бросится ко мне, ан нет. Но я тут же взял себя в лапы и отмахнулся от этого низменного чувства. Не хочу, чтобы оно завладело моей душой. Шура – наша кормилица, так по кому Марсель должен скучать больше всего?
Не знаю, как долго бы длились эти обнимашки, если бы не вмешался Макс.
– Француз,
