комаров, чем защищаться от опасностей.
Лицо пощипывало после холодного умывания. Я перешагнула ручей и пошла дальше, прощупывая длинными жгутами пространство на полтора километра вокруг. Высота тридцать, шестьдесят, сто пятьдесят, три, пять и семь. Жрицы старательно выбрали самое узкое место, не поленились дойти до него и только там пересекли преграду.
– Он притягивает беды.
Ведьма соизволила не задавать вопросов. Занялась семечками, только шелуху отправляла теперь в карман. Ладно. Пока это самая невредная ведьма в моей практике.
Лагерь поднимался в запахе дыма. Костёр, за которым следил Ахра, был сложен из того, что подвернулось после утомительного дня, чадил и дымил нещадно, выедая глаза и заставляя попеременно кашлять. Тепла от него было немного, так что с утра конечности не только болели от жёсткой земли, но и были сведены холодом. Многие поняли, что оделись недостаточно практично, но боялись расходовать заряд аккумуляторов под строгим взглядом наставника, который аккумуляторами или рутерами никогда не пользовался, зато имел аномальный внутренний запас энергии – и не попытался использовать из своих закромов ни капли. Завернулся в два своих одеяла, привалился к стволу и вроде как следил за ними всю ночь, редко закрывая глаза, как будто очень медленно моргал. Есть тоже не стал, что настораживало. Говорил неизменно злым голосом. Бросит пару скупых реплик, взбеленится, когда сделают не так, и начнёт отповедь по полной.
Кофе от Ахры принял, выпростав руку из одеял, и не спеша вылезти из них полностью. Два одеяла были хорошей идеей, но их вряд ли было достаточно для полного комфорта по нынешней весне.
– Гадость, – сообщил Алцест, сделав глоток, но медленно допил напиток.
Считалось, что Ахра делает хороший кофе. Сокурсники стали искать во вкусе, что не чувствовали прежде, но в кофе вроде бы всё было в порядке, в отличие от всего остального. Может, потомок древнего рода имел дело с зельем наивысшего сорта? Как уважающий себя маг, Ахра изготовил порошок для напитка из цельных зёрен за недёшево купленных у поставщика его семьи, и в некотором роде оценка Алцеста на сей раз была обиднее многого прежнего.
Алцест был к чувствам равнодушен и нечуток. Поднялся, тщательно сложил старое шерстяное и синтепуховое современное одеяла, отряхивая от древесного сора, упаковал, отобрал у Коринки карамельку и двинулся вперёд, морщась на каждом шагу от её «мерзостного вкуса». Ралло рискнул заметить, что у дорогого преподавателя очередной приступ ПМС. Наставник не снизошёл, только долго унизительно смотрел, демонстративно туша огонь, пока кострище не вдавилось на десять сантиметров вглубь жёсткого лесного грунта. Магия без зрительного контакта, настолько высокий пилотаж, что о ней даже в учебниках стеснялись писать. Ралло скис, осознав свою ничтожность.
Собирались впопыхах, распихивая вещи по сумкам уже на бегу. Алцест стремился в глушь, подальше от города.
У старшего курса состоялся разговор в баре перед
