быть, я сошла с ума? Разучилась смеяться? Ведь не могли все остальные сойти с ума? Что здесь смешного? В моем ортопедическом ботинке? В Плужине с криво накрашенными губами, которому совсем мал мой ботинок, и он его сейчас безжалостно растаптывает? Ботинок, за который мама заплатила, как за новый телефон, в котором есть волшебная возможность выхода в придуманный людьми мир, где сейчас все живут, а меня там нет.
Я встала с банкетки. Вот сейчас я подойду к Плужину, толкну его или дам ему в лоб, он еще не вырос, может, и не вырастет уже, с меня ростом, щуплый. Ноги мои не шли. Не оттого, что у меня одна нога выросла короче другой, а оттого, что я труслива, как последняя овца в стаде. Вот это всё стадо, а я в нем – самая жалкая и трусливая овца, последняя, хромая.
Я сделала шаг вперед. Во рту у меня всё пересохло. Надо на глазах у всех подойти к нему и что-то сказать или что-то сделать. Или не надо. Таисья часто повторяет: «Око за око сделает весь мир слепым». Я ударю Плужина, Плужин ударит меня и еще кого-то, или я не отомщу лично Плужину, но ударю кого-то слабого… Ну, допустим, я никого не ударю. Вообще никого. Никогда. Меня загрызут волки, как обычно в стаде и происходит – загрызают слабейшего. И об этом я тоже знаю, благодаря широкому кругозору Таисьи и ее рассказам о нашей прекрасной планете.
Народу постепенно стало надоедать. Плужин немного растерялся, потому что все расходились, он попробовал выкрикнуть что-то «угарное» с матом, но к нему неожиданно подошел Константин Игоревич и сказал: «Ну, всё, давай!» И подтолкнул его. Плужин нарочно упал, перекатился по полу, задрал ноги, схватился за голову и за бок, заорал, завыл, это на несколько секунд остановило расходившихся зрителей, все сняли себе еще по «истории» – о том, как учитель толкнул ученика и тот ударился головой, и пошли на седьмой урок или домой.
Плужин наконец сел, успокоился, сдернул ботинок, отшвырнул его в сторону и выматерился. Заметил меня, показал мне средний палец. Странно, отчего он так разозлился? Был ведь героем раздевалки целую перемену, наберет кучу лайков «ВКонтакте».
Я шла домой мимо нового сорокавосьмиэтажного дома, который строился во дворе рядом с нашим домом. Нам невероятно повезло – наш дом оказался с такой стороны, что на него не попадает тень от нового дома. А остальным трем соседним домам не повезло. У одного теперь света не будет никогда – так расположен новый огромный дом.
Говорят, когда-то и наш дом снесут, и мы поедем жить в другое место, но моя мама участвует в общественных слушаниях в нашем районе и всегда голосует против новых строек. Поскольку наш дом пока обходят, не сносят, мама с гордостью говорит, что в этом есть и ее вклад.
Сейчас над последними этажами, уже построенными, но еще не облицованными, висели низкие влажные облака, и казалось, что дом живой и дышит этим серым мокрым туманом. Если бы у меня был хороший фотоаппарат в телефоне, я бы обязательно сняла это странное сооружение с множеством черных незастекленных окон и большой пухлой шапкой
