я выбрал удушение. Ну, то есть как… выбрал… У меня, по сути, и выбора то не было. Вы же поймите, что выбирать долго можно товар в магазине. Но в случае, представившемся мне, опять же – совершенно случайно – вновь встретить мадам Млинарж… Это произошло в больнице Святой Троицы, где я навещал своего друга, больного подагрой. Я совершенно случайно, и это чистая правда, увидел, как в соседнюю палату на инвалидной коляске завозят заплаканную и совершенно обессилившую мадам Млинарж. Я, обождав, когда родственники покинут её палату, решил… Поверьте, это было абсолютно спонтанным, незапланированным решением… Впрочем, этим фактом я отнюдь не желаю снимать с себя ответственности. Но – поверьте – моим единственным и вполне естественным желанием было осведомиться о её состоянии, так как после её откровений я уже совершенно не чувствовал себя чужим в её жизни. И каково же было моё удивление, когда, увидев меня, она заявила: «Я ждала вас. Пожалуйста, не медлите ни минуты. Помогите мне повеситься. Не переживайте, подозрение на вас не упадёт. Я уже написала записку родственникам, в которой покаялась в самоубийстве, – и добавила: – Господь вознаградит вас за ваше мужество».
– Глупо! – вновь раздался голос из зала. На что последовал суровый удар молотком судьи.
– Глупо, – согласился Кнедлик, – согласен. Наивно было полагать, что кто-то поверит, что немощная старушка смогла бы самостоятельно взобраться в петлю. За что, собственно, и зацепился наш уважаемый детектив Лански, чью работу я, честно, очень уважаю. Но, поверьте мне, человек, находясь в той степени психологического возбуждения, в которой тогда пребывал я, абсолютно не в состоянии учесть всех этих нюансов. Знаете ли, – он невольно усмехнулся, – это ведь только в фильмах так бывает, что какой-нибудь скрупулёзный убийца учитывает все нюансы. Но в реальной жизни всё куда прозаичнее.
– И всё же, – прервал его судья, – так, чисто из любопытства: почему вы не представили суду этих фактов в процессе слушания?
– Ваша честь! – на грани нравоучительного тона ответил Кнедлик. – Как я уже ранее сказал, что совершенно не желал перегружать головы присутствующих этой информацией, так как у меня не было цели оправдать свои поступки в глазах общества.
– Ну-ну, продолжайте… – сказал судья. – Теперь, думается мне, публике даже стало интересно, какие такие псевдоблагородные мотивы побудили вас к другим преступлениям.
2
– Благодарю, Ваша честь, – продолжил Кнедлик. – Что касается моей второй жертвы – этого несчастного подростка, Зденека Шилгана, наркомана и заблудшего человека…
– Хотите сказать, – спросил судья, – что этот несчастный тоже попросил вас прекратить его страдания?
– Нет. Точнее, да. Но… невербально.
– Невербально? – искренне удивился судья.
– Я понимаю. Это сложно понять людям, для которых просьбой является
