ь, иначе распорядился бы выпороть ее на конюшне, словно провинившегося слугу.
Но вот то ли силы девушки иссякли, то ли закончилось то, что можно было разбить или сломать, но постепенно в гостиной воцарилась тишина. Принцесса стояла посреди разгромленного помещения, в одной руке сжимая злополучный листок, а в другой – наволочку от декоративной подушечки. Медленно оглядев помещение, выдохнула, потом подошла к двери.
– Позовите слуг. Пусть наведут порядок, а мне подадут фрукты и успокаивающий отвар. И сообщите, как только отец вернется.
После этого, словно произошедшее – само собой разумеется, она прошла в спальню, скинула туфельки и упала на кровать.
***
Двумя часами ранее.
Молодая блондинка вошла в приемную, небрежно скинула на диван явно дорогую шубку. Вслед за ней отправилась шапочка. Слуги поспешили бережно подхватить одежду и унести в гардеробную. А посетительница, не обращая внимания на ожидавших свою очередь людей, направилась в кабинет, где в этот момент совещались король, премьер-министр и несколько высших чинов из генерального штаба.
– Отец, я требую объяснений! – без каких-либо приветствий или извинений капризно произнесла она.
– Беатрис, выйди и жди в приемной, если так хочешь поговорить, а если не хочешь ждать своей очереди с обычными посетителями, возвращайся во дворец, – приказал король Митарис, привыкший к выходкам своей дочери.– Сейчас я занят, и не намерен выслушивать твои истерики.
– Истерики? – возмутилась принцесса. – То есть то, что у нас творится, это мои истерики? Нет, папочка, ты еще не знаешь, что такое истерика!
– Охрана! – громкий голос правителя заставил премьера вздрогнуть, вода из стакана в его руке плеснула на стол, благо не на карту. Более привычные к подобным звукам военные только втянули головы в плечи.
Двое рослых мужчин мигом очутились в кабинете, аккуратно прикрыли за собой дверь и замерли в шаге от нее. Оставалось только удивляться, как им удалось сделать это практически бесшумно.
– Ваше величество, – они синхронно поклонились и стали ждать распоряжений.
– Забираете мою дочь, везете во дворец и запираете в ее комнатах, – приказал Митарис. – Если будет сопротивляться или попытается сбежать, вместо комнат отправьте в темницу. Пусть подумает для начала о своих манерах. Разрешаю особо не церемониться. Кости не ломать, а за синяки и царапины вам ничего не будет.
Беатрис вздрогнула, когда стражники приблизились к ней, потом оттолкнула протянутые к ней руки.
– Пойду сама, – буркнула она, потом посмотрела на отца. – А тебе, папочка, я такого не прощу.
– Можешь не пугать, – отмахнулся от ее слов король.
Принцесса под конвоем покинула кабинет. Снаружи уже ждали слуги с шубкой и шапочкой. Облачив девушку в теплый наряд, они отступили в сторону, пропуская и ее, и конвой. Она недовольно обвела взглядом томящихся снаружи посетителей, после чего вздернула голову и покинула приемную.
Ладно, раз отец так занят, она подождет. Но, когда он вернется обратно во дворец, его ждет сложный разговор. Давно надо было поднять эту тему, но она все оттягивала. Дооттягивалась. Но ничего, вечером она задаст все накопившиеся вопросы и не успокоится, пока не получит на них ответы.
Один из стражей чуть обогнал ее и открыл дверь. Беатрис вышла на улицу и поежилась. Шел снег. Зима в этом году началась раньше. Опять будут мерзнуть руки. Почему-то зимой у нее всегда мерзли именно руки. Даже когда она танцевала в жаркой бальной зале, пальцы ее были ледяными.
Карета подкатила спустя считанные мгновения, будто все в здании генерального штаба были в курсе, что Митарис выгнал дочь и единственную наследницу, словно она не имеет никакого политического веса в этой стране. Хотя, судя по слухам, это близко к истине. Но так ли надо верить слухам. Сейчас принцессе казалось, что она зря помчалась требовать от отца ответы здесь и сейчас. Не стоит воспринимать всерьез все, что болтают слуги. Большинство просто повторяет то, что услышали от не самых умных людей. Да, сейчас страна оказалась в сложном положении, но можно не сомневаться, в ближайшие дни все изменится к лучшему.
С такими мыслями она вернулась во дворец. Так же под конвоем проследовала в свои комнаты и скрылась за дверями. Можно не сомневаться, стражники останутся снаружи ждать возвращения правителя.
Беатрис уже почти полностью успокоилась и готовилась дождаться отца, как вдруг на столе, на серебряном подносе, увидела письмо от одного из своих доверенных лиц, которое ей принесли утром, и ознакомиться с которым она не успела. Девушка поспешила сломать печать и принялась читать. По мере знакомства с содержимым она все больше бледнела, а лицо искажала гримаса ярости. Дочитав, она смяла бумагу, потом схватила злополучный поднос и бросила в стену.
