сказала ему на аглицком что-то, и он просиял опять своими зубами.
– Надо что-то сделать с ним, чтобы он по-нашему понимал – сказал я Яге. – Ты сможешь? Колдовство какое-нибудь?
– Я подумаю – сказала Яга – Думаю, придумать что-то можно! Нам с ним работать, а из всей команды только я да Соловей по-аглицки понимает! Не дело!
Мы усадили Рака в избушку и повезли к нашему терему ветрогонов.
Пока ехали, Рак с интересом разглядывал избушку, что-то спрашивая у Яги по-аглицки. Она отвечала ему сухо, по-деловому. Разговор, явно, шел не романтичный. Я начал успокаиваться. Видимо, Яга и на самом деле устояла перед крутизной этого самого рейнджера. И это мне нравилось. Четыреста семьдесят лет – это, друзья мои, возраст, в котором, как мне кажется, ты умеешь отличать зерна от плевел и агнцев от козлищ! Рак стал любоваться Москвой сквозь прозрачную стенку избушки, то и дело восклицая от восторга.
– Вот так вот, май диар френд – тихонько сказал я. – Это тебе не Америка твоя! Это, брат ты мой, Москва! Держава!
– Москоу! – восхищенно орал Рак. – Вандефул!
Вообще, как-то он не очень был похож на самого крутого богатыря на свете, если честно. А где мужественная сдержанность, где каменное лицо, что бы не случилось? Где скупая мужественная улыбка? Где, в конце концов, лаконичность движений и сдержанность эмоций? Сейчас Рак больше напоминал обычного туриста, коих каждый день прилетают на коврах сотнями. Те же выпученные глаза, те же выкрики! Хорошо хоть, что когда мы проезжали торговые ряды, он не бросился покупать матрешек, балалайку и меховой малахай!
Мы подъехали к нашему терему. На скамейке перед ним уже сидели Шиш, Мюнх, Соловей и Кикимора. Ждали высокого гостя. Рак, прежде чем выйти из избушки, как-то сосредоточился и важно, как индюк, вышагнул на траву, приветственно подняв руки вверх.
– Всем хай! – сказал Рак. Соловей, Мюнх и Шиш поздоровались с ним за руки, а вот Кикимора при виде Рака остолбенела. Она стеклянными глазами уставилась на него, приоткрыв рот. Яга подошла к ней, рукой вернула челюсть Кикиморы на место и что-то шепнула ей на ухо. Кикимора немедленно встрепенулась и вернулась в свое нормальное состояние. Яга тем временем, отошла на полянку и вскоре вернулась с небольшой зеленоватой поганкой в руке. Она протянула гриб Раку и что-то прочирикала ему на аглицком. Брови Рака поползли вверх, куда-то под самую шляпу. Яга продолжила говорить ему на аглицком, указывая на поганку и жестикулируя руками. Наконец, наш рейнджер кивнул головой и скривив лицо так, что я испугался, что к прежнему состоянию оно не вернется, съел поганку.
– Ну и гадость, матерь божья! – на чистом русском выдохнул Рак. – О! Я, кажется, говорю по-русски?!
– Говоришь, говоришь! – улыбнулась Яга.
– И понимаю! – воскликнул Рак. – Это какое-то чудо! Яга, вы волшебница!
– Обычная ведьма! – пожала плечами Яга.
– Есть разница? – спросил Рак.
– Принципиальная! –
